Размышления о писательстве. Моя жизнь и моя эпоха

Хотя я ничего не строил, безусловно, хватало другой работы, чтобы участок не зарастал кустарниками. Приходилось расчищать землю от зарослей. Не забывайте, когда я впервые приехал туда, в этих местах были буквально джунгли. Чудовищный дубняк по высоте доходил до потолка комнаты и его корни занимали площадь около половины акра, то есть большую часть участка. С помощью друга мне в основном удалось их выкорчевать. Примерно через год я принялся перекапывать весь участок размером в акр. Копал глубокие траншеи, как во время первой мировой войны, чтобы добраться до корней проклятого дубняка. Это была бесполезная работа, поскольку, по-видимому, их корни бесконечны. Я постоянно вел с ними борьбу. Даже когда спускался за почтой, у меня в руке была палка и я крошил вокруг себя заросли. Это был единственный способ проложить себе путь. Но я ничего не строил и не крыл крышу черепицей. Черепичной кровлей занимался мой друг Доунер. Жизнь в Биг Суре была суровой. Приходилось поддерживать превосходную физическую форму. Это была очень активная жизнь. Первые год-два я каждый день поднимался и спускался с этого холма, проходил в один конец расстояние в две мили. Длинный, крутой холм. Я не только гулял, но также таскал на спине тюки, набитые всякой всячиной — бакалейными товарами, керосином для ламп, всевозможными вещами. Часто мне приходилось ходить по два раза, чтобы забрать весь этот хлам. А потом, закончив работу, каждый день я уходил бродить по холмам. Нахаживал за одну прогулку еще четыре-пять миль. Когда дети были маленькими, один из них всегда сидел у меня на закорках.

Один раз я надолго уехал в Европу с Ив, вскоре после ее приезда, а другой — еще с кем-то, что ускорило мой отъезд из Биг Сура.

Видите ли, каждый раз, женившись, я прекращал встречаться с другими женщинами. В моей жизни всегда было много женщин, но обычно я позволял себе эти шалости, если можно это так назвать, в те периоды, когда был холост. Как я уже говорил, когда меня пригласили в жюри Каннского кинофестиваля, я попросил молодую женщину, проживавшую в Биг Суре, сопровождать меня. Ив сказала, что не возражает. Но в тот же день, когда девушка прибыла в Канн, я получил от Ив телеграмму со словами:

«Подаю на развод».

Вернувшись из Европы, мы с Ив продолжали какое-то время жить вместе. Как вы понимаете, мне было нелегко жить с ней после развода, хотя мы и оставались добрыми друзьями. Все это время дети жили в Лос-Анджелесе со своей матерью, которая опять шла замуж и снова развелась. Дети умоляли меня приехать и общими усилиями воссоздать семью. Они скучали по мне, мне не хватало их, так что я согласился. Ив осталась в Биг Суре и вскоре вышла замуж за моего ближайшего соседа.

В Париже я вкусил свободы, в Биг Суре — обрел спокойствие души. Думаю, я действительно там полностью интегрировался.

Во время недавней поездки в Биг Сур я не обнаружил никаких радикальных перемен — просто прибавилось домов и людей. Биг Сур остается почти таким же, каким был всегда. Он казался мне первозданным. И, мне кажется, так будет всегда.

Но жить я бы туда не вернулся. Эта часть моей жизни закончена. Стоит мне откуда-то переехать, и я покидаю эти места навсегда. Кроме того, я больше не выдержал бы этой жизни физически. Подъемы и спуски с холма — слишком большая нагрузка для моего артритного бедра. Но как чудесно было в Биг Суре, когда я побывал там в прошлом декабре: и дождь, и все вокруг. Боже, в ту минуту, когда я туда приехал, я спросил себя, как я мог покинуть эти места. Бодрящий воздух, бесконечная линия горизонта. Находясь на своей веранде, выходившей на безбрежный океан, я всегда думал о Китае, до которого — тысячи миль, и о рождении нового общества, возможно, общества мирного созидательного труда.

Живопись

Важно овладеть основами мастерства, а в старости набраться храбрости и рисовать то, что рисуют дети, не обремененные знаниями.

Мое описание процесса живописи сводится к тому, что ты что-то ищешь. Думаю, любая творческая работа — нечто подобное. В музыке извлекаешь ноту. Она ведет к следующей ноте. Одно определяет другое. Если подходить к этому философски, идея заключается в том, что твоя жизнь — вереница мгновений. В таком случае каждое мгновение определяет последующее. Ты не должен рваться вперед, перемахивая через пять ступенек, поднимайся только на самую ближайшую, и, если можешь этого придерживаться, с тобой всегда все будет в порядке. Люди слишком далеко заглядывают, ищут окольных путей и все такое. Думайте только о ближайшем будущем. Делайте только то, что у вас перед носом. Это так просто, но, по-видимому, лишь немногие способны так жить.