Размышления о разуме, Боге и будущем человечества

Хочу сразу же подчеркнуть — такой ген (imperative) ни в каком случае не следует рассматривать как ген Веры и тем более называть геном Игры. Это ген, определяющий некоторую особенность интеллектуальною поведения, можно сказать, особенность психики человека, заключающуюся в способности принимать, фиксировать информацию, превращая ее в безусловный фактор для последующих действий (без предварительного анализа этой информации), то есть воспринимать ее как верную, требующую от индивида обязательной ответной реакции (поведения) в соответствии с содержанием этой информации. Влияние этого гена на восприятие комплекса идей в виде какой-либо идеологии, учения, религии — суть частный, хотя и наиболее сложный случай его проявления.

Можно, конечно, считать, что благоприятствование восприятию той или иной разновидности идеологии определяется состоянием и самой психологической структурой личности. Но, если признать, что психологическая структура личности в значительной мере запрограммирована генным набором данного субъекта, то оба объяснения окажутся тождественными.

Добавлю, что отсутствие программы поведения, которую я связываю с наличием гена или группы генов imperative, сделало бы крайне затруднительным процесс обучения индивида, так как всякая новая информация не закреплялась бы сразу после ее поступления и ответная реакция субъекта откладывалась бы на неопределенное время.

Итак, ген imperative не ген Веры, а ген особенности интеллектуального поведения, которая, в частности, может способствовать быстрому к безусловному принятию различных идей, включая и религиозные идеи.

Замечу, что изложенное можно рассматривать как проявление биологического эпиморфизма в виде обогащения, усложнения импринтинга.

Объектов веры в истории человеческой культуры бесконечное множество.

Так, Э. Фромм, говоря о религии в том же смысле, в каком мы говорим здесь о вере или об идеологии, разъясняет: «…люди могут поклоняться животным, деревьям, золотым или каменным идолам, невидимому Богу, святому или злобному вождю, они могут поклоняться своим предкам, своему народу, классу или партии, деньгам или успеху.» При этом Фромм, так же, как и мы, признает наличие у человека религиозной потребности, потребности верить, хотя и считает причиной появления этой потребности условия существования человеческого вида.

Елизарова, коментируя работу С. Н. Булгакова «Философия Хозяйства», поясняет (возможно вслед за Фроммом): «При этом один верит в Бога, другой — в золотого тельца — деньги, третий — в силу, которой можно завоевать весь мир, либо в магию, науку и т. д. Это ничего не меняет — вера, необходимая для любой целенаправленной деятельности, использует образы и авторитеты определенной культуры, как примеры для подражания — будь то Бог…святые, герой воитель…корифеи науки.»

Любопытно, что С. Н. Булгаков в публичной лекции о Ф. М. Достоевском в 1901 году интуитивно сформулировал идею, хорошо согласующееся со сказанным выше: «Я вообще думаю, что на дне всякого миросозерцания… непосредственно переходящего в религию (хотя бы атеистическую) находится вера…»

Таким образом, Вера, теперь лучше написать Вера-идеология, общая для множества людей, может выступать в качестве объединяющего фактора, в качестве интеллектуального фактора взаимодействия, который мы предполагали найти вначале.

Утверждать наличие такого интеллектуального фактора допустимо, во-первых, потому, что всякое возможное взаимодействие, повышающее устойчивость биологической системы, может или в условиях очень большого числа вариантов даже должно быть востребовано системой. Во-вторых, потому, что мы в окружающей нас людской среде постоянно наблюдаем влияние интеллектуального взаимодействия на формирование групп людей, объединенных общими интеллектуальными интересами, даже в масштабе «круга знакомых». Иначе говоря, роль интеллектуального взаимодействия в повышении устойчивости коллектива можно рассматривать, как наблюдаемый на опыте факт.

При расширении масштаба взаимодействия, вовлечении в него все большего числа индивидуумов, увеличении его глубины и силы, его роль чрезвычайно повышается. По сути дела такой масштабный пример и представляет собой объединяющая роль идеологии.

Сказанное выше, как это мне представляется, и составляет суть биологических и генетических корней идеологии.

Замечание на всякий случай.