Размышления о тьюторстве

Здесь и дальше я строю свое рассуждение на сквозном сравнении двух педагогических и образовательных практик – педагогики развития и педагогики спасения. Сравнение этих исторически сменяющих друг друга практик, по многим своим основаниям являющихся прямо противоположными, на мой взгляд, выгодно оттеняет проблему возможности педагогизации этой стороны образования.

Хороший пример, на котором можно рассмотреть проблему принципиальной готовности к жизни, являет собой христианская система образования. Внутри христианской практики образования (в частности, в европейской католической традиции) сложилась христианская педагогика как пример наиболее полной структуры деятельности применительно к образованию. От Античности христианская педагогика унаследовала семь свободных искусств, которые были в свою очередь богословски осмыслены отцами церкви и в таком виде положены в основу обучения. Знаниевый багаж, каждая его составляющая были сопровождены инструкцией не только по пользованию, но и по осмысленности пользования. Продуманная и тщательно выстроенная система религиозного воспитания закладывала основы христианского образа жизни. Воспитанник и ученик того времени, будь то школяр, клирик или представитель мирского сословия, был посвящен в цели образования и приобщался в меру собственных достижений, кроме как к практически применимым знаниям, к высшей категории знания. И даже если не приобщался, то знал о существовании таковой и ее восприемников.

Образование как деятельность имело свою собственную ЦЕЛЬ, к решению которой не была пригодна ни одна другая деятельность. В то время как отсутствие цели в структуре образовательной деятельности делает его средством других деятельностей. Проще говоря, образование было деятельностью, а не производством.

Цель образования заявлялась связанной с ответом на вопрос о смысле человеческого существования. Ее можно определить как познание Абсолютной истины, Бога, трансцендентного, отношения с ним, возможности выхода за собственные пределы, за границу смерти. В жанре вольной интерпретации Библии можно было бы сказать, что человеческая судьба сложилась так, что дорогу к Древу жизни заградило Древо познания.

Если рассматривать религиозную, в частности христианскую, педагогику как деятельность, обслуживающую образовательную практику, то она имеет своим объектом собственно Человека в его сущностном смысле, Homo Mortalis – «человека смертного».

(Сегодня я не знаю латинского, чтобы правильно это написать, а латинский и греческий изучались школярами того времени не потому, как сейчас обосновывают их включение в учебный план, что он развивал логическое мышление, а потому, что Священное Писание (равно как и философские тексты) было написано на этих языках. Незнание латинского языка было целой трагедией в свое время (в IX веке) для британского престола, потому что будущий король Британии (Альфред Великий, осуществивший реформу национального британского образования) не мог считать себя образованным, не читая и самостоятельно не изучая Библии, то есть не будучи сопричастным размышлениям о статусе жизни.)

Еще раз: целью религиозного образования было познание абсолютной истины, объектом педагогики – сущностная природа человека.

Что я утверждаю? В чем насущность образовательных устремлений и направленность педагогических усилий? В том, что они связаны с решением ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЙ ПРОБЛЕМЫ ЧЕЛОВЕКА. Поставленная как проблема жизни и смерти она всегда актуальна, и если образование связано с ее решением, то его невозможно игнорировать, это создает непреходящий образовательный мотив неофита и ученика.

Что является целью образования в образовательной системе нашей массовой школы? На что в качестве цели ориентируется педагогика развития? Создание равных стартовых возможностей социализации? Формирование научной картины мира? Воспитание гармонично развитой личности? Развитие деятельности? Я утверждаю, что ни одна из этих целей не является соразмерной частному заказу на образование, не может быть трансформирована в образовательный мотив. Это легко увидеть «в обратной перспективе», так как либо под эти цели можно сформировать другие «производственные» системы, либо в таком повороте становится видна их абсурдность.