Размышления о тьюторстве

Самоопределение как понятие, фиксирующее проблему, имеет два полюса: полюс свободы и полюс несвободы – судьбы, жребия, общественного долга и т. д. Сама по себе тема, соответствующая полюсу несвободы, присутствует практически как сквозная именно в эпохи некризисные, эпохи смирения с установившимся порядком, а проблема самоопределения и появление в фокусе размышления эпохи двух полюсов этой темы (предопределения и самоопределения) характерны именно для кризисных, переходных периодов. Для «гладких» исторических периодов или полагаемых таковыми в размышлении философов характерно другое отношение к самой проблеме определения – это мантические искусства, гадания, попытки узнать, предвосхитить свою судьбу. Либо отказ даже от этого при полагании, что, тем не менее, предопределение есть.

Принципиальная разница между парадигмой предопределения и свободы и понятиями судьбы и самоопределения заключается в том, что в первом случае все главные вопросы уже имеют свои ответы, ответы даны, и надо, самое большое, их разгадать, понять и соответствовать им. Во втором – само должное кладется по воле человека, и в этом-то и состоит его свобода, несмотря на его, может быть, и данную «карму». В первом случае речь идет о самоопределенности, а во втором о самоопределении. Логически нет никакой разницы (онтологически есть) между понятиями судьбы и предназначения. В обоих случаях оно означает прежде всего несвободу, бессилие человека либо перед лицом натуральных ограничений его природы, либо перед силой онтологических обстоятельств – неважно, будь они зло- или благонамеренны, как безликая Природа, Космос или личность Бога.

Понятие самоопределения, наоборот, предполагает, что человек сам определяет, какая высшая истина будет руководить им, чему он будет служить, даже если он совершенно не годится для служения ей.

Эпоха Позднего Возрождения, беспредел лицемерия папской власти. Крах первых проповедей Савонаролы, тщедушного монаха с сиповатым голосом и провинциальным наречием, на фоне проповедей любимца Лоренцо Медичи – Фра Мариано да Дженаццано, обладавшего изящным слогом и изысканными манерами, развлекавшего просвещенную публику и льстившего ей, в то время как первый посмел ее осуждать, призывая вернуться не к образцовой античной форме, а к содержанию веры. Но уже тогда, не снискав еще славы, так серьезно обеспокоившей Рим, задолго до костра он стал тем, кем должен был стать.

Можно привести много примеров того, как самоопределение делало людей, равно и того, как при этом его необязательно удавалось реализовать. Биографии великих людей Запада, ставших великими по воле и против воли судьбы, обстоятельств, задатков, являются хорошим примером для рассмотрения реализованного самоопределения. Притчи Востока, не сохраняя имен, расскажут о самых малых поступках как об образцах свободного служения должному. В наше время даже мировая знаменитость – это майя, фигура массовой иллюзии, в создании которой принимают участие остающиеся в тени агенты индустрии имиджа. Следование имиджу, а не следование идее является сегодня путем к самоутверждению.

Что из себя представляли варианты полаганий, само-полаганий должного, запечатленные историей?

Все они – следование истине (Сократ), абсолютному благу (Абеляр), идее богочеловечества (русская философия) – стремились объединить божественные, трансцендентные и человеческие энергии в исходе от материальности мира, противопоставлялись смерти и времени, подразумевали управление духом, онтологическое восхождение человека. Историческое исследование полаганий о должном, а не о существующем, именно в условиях отсутствия каких бы то ни было онтологических ориентиров, условиях «осужденное™ на свободу» могло бы послужить созданию карт тех невидимых земель и маршрутов, которыми, собственно, и идет человек.

Это философские полагания, философии как практики заботы о себе. Философская позиция является позицией, способной к таким полаганиям. Для самоопределяющегося же сама идея, полагаемая на место должного, может быть не им «узрета». Важно, что он сам ее туда полагает. То есть самоопределяющийся может не быть философом. Полагание должного никогда не соразмерно полагающему. Наоборот, «какой мерой вы мерите, такой будет отмерено и вам». Но важно то, чтобы эти полагания соответствовали своему месту: быть предельными полаганиями.

Полагание новых горизонтов человеческого может осваиваться в разных практиках, в том числе в экономических, политических, в искусстве, в мыслепрактиках – чисто в исследовании, проектировании. Но освоение заходит в тупик, если средства оказываются несоразмерными. Стараясь приблизиться к решению проблемы свободы и самоопределения, современный человек впадает в две крайности – психологизация и технологизация.