Размышления о западном марксизме

Сейчас можно свести воедино черты, выделяющие западный марксизм в самостоятельную традицию мышления, порожденную поражением пролетарских революций в развитых капиталистических странах Европы после первой мировой войны: он развивался в условиях возраставшего разрыва между социалистической теорией и практикой рабочего движения. Пропасть между ними, вначале образовавшаяся в результате империалистической изоляции Советского государства, институционально расширилась и углубилась бюрократизацией СССР и Коминтерна при Сталине. Для представителей нового марксизма, который возник на Западе, официальное коммунистическое движение представляло единственное подлинное воплощение интересов международного рабочего класса, имеющее для них значение,— вступали ли они в него, поддерживали ли его или отрицали. Структурный разрыв между теорией и практикой, характерный для коммунистических партий современной эпохи, препятствовал единой политико-теоретической деятельности в том виде, какой был присущ классическому марксизму. В результате теоретики уединились в университетах, оторвавшись от жизни пролетариата своих стран, а теория ушла из политики и экономики в сферу философии, что сопровождалось усложнением языка изложения вследствие отдаленности западного марксизма от масс. Как ни странно, наряду с этим сократились международные контакты и уменьшился интерес друг к другу у самих теоретиков разных стран. В свою очередь, утратив динамичную связь с практикой рабочего движения, марксистская теория фактически сместилась ближе к современным немарксистским и идеалистическим системам взглядов, с которыми она развивалась уже в тесном, хотя и противоречивом симбиозе. В то же время, профессионально занимаясь философией и открыв для себя ранние работы самого Маркса, теоретики начали ретроспективный поиск предшествующих марксизму теорий в ранней европейской философской мысли и в их свете интерпретировать сам исторический материализм. Результат подобной практики был трояким. Во-первых, наблюдалось явное преобладание работ эпистемологического направления, посвященных в основном проблемам метода. Во-вторых, основным полем практического приложения методологических исследований стала эстетика или культурная надстройка в более широком смысле. И, в-третьих, практически всем новым прорывам в теории вне эстетики, развивавшим темы, отсутствовавшие в классическом марксизме (по большей части в спекулятивной форме), сопутствовал последовательный пессимизм. Метод как бессилие, искусство как утешение и пессимизм как покой — все эти черты нетрудно найти в облике западного марксизма. Ведь корни данной традиции уходят в поражение — долгие десятилетия отступлений и застоя (ужасные с точки зрения любой исторической перспективы), через которые рабочий класс на Западе прошел после 1920 г.

Однако если взять традицию западного марксизма в целом, то она не сводится к этим проявлениям. Несмотря ни на что, ее основные представители не пошли по дороге реформизма[4-41]. Будучи в отрыве от масс, никто из них, тем не менее, не капитулировал перед победившим капитализмом, подобно теоретикам II Интернационала вроде Каутского, стоявшего гораздо ближе к классовой борьбе. Более того, исторический опыт, отраженный в их творчестве, вопреки всем препятствиям и запретам был (в определенных решающих отношениях) самым передовым в мире: он охватил высшие формы капиталистической экономики, старейший промышленный пролетариат и самые устойчивые интеллектуальные традиции социализма. Богатство и сложность этого исторического опыта, равно как его слабость и неудача, отразились в той версии марксизма, которую он породил или дал породить — пусть в скрытой и незавершенной форме. В некоторых избранных им областях этот марксизм достиг большего совершенства, чем исторический материализм на любой предшествующей стадии своего развития. Глубина разработок была достигнута за счет сужения масштаба анализа. Однако если фокус интересов западного марксизма сузился, то его теоретический потенциал не был радикально подорван. В настоящее время опыт последних 50 лет империализма должен быть обязательно серьезно исследован в рабочем движении. Западный марксизм всегда был неотъемлемой частью его истории, и ни одно новое поколение революционеров-социалистов в капиталистических странах не должно игнорировать или обходить его стороной. Выяснение отношений с этой традицией (как изучение ее, так и полный разрыв с ней) — одно из предварительных условий частичного обновления марксистской теории в настоящий момент.