Размышления о жизни и счастье

Потом мы долго молча идем по дорожкам парка. Я знаю, она еще летит. Ни мой голос, ни отдаленный визг тормозов машины, ни даже хлопки выстрелов, доносящиеся со стрельбища, пока не разрушили гармонию в ее душе. Еще звучит песня природы, та песня, которую мы слышим только в юности. Она раздается всегда неожиданно от случайного взгляда, от дуновения ветра, белого ствола березы или тихого шелеста камыша на озере. И, услышав эту песню, человек замирает, сам становится частицей природы, сливается с этим шелестом.

Я знаю: ощущение гармонии длится не долго. Реальная жизнь требует лязга тормозов или окурка на лесной тропинке. Но пока длится песня природы, я иду рядом и молчу. Я уже не слышу этой песни — опыт жизни давно заглушил ее. Я просто знаю, что в мире она есть. И поэтому берегу это мимолетное счастье. Иду рядом и грустно молчу.

28 октября 1991 г.

«Дурная» бесконечность

На вопрос «Что такое любовь?» мы получим тысячи разных ответов. Подлинное значение понятия скрыто под словом, будто под крышей. Но если любовь «огромна, как небо», то как спрятать ее под крышу? Небо не охватить взглядом, да на самом деле его и не существует.

Неба нет, есть только слово.

Что такое стакан? Горсть переплавленного песка.

А что такое береза? Ее не было и не будет.

За что ни возьмись, за каждым словом — бесконечность. Вечные превращения жизни, которые есть вовсе не то, чем нам кажутся.

Оттого мы и блуждаем в ней, как слепые котята, которых нет.

Ничего нет, а все существует. Бесконечная тайна.

Снаряд

Каждый снаряд при взрыве имеет определенную убойную силу. Я пробил какую-то толщу, но не взорвался, а оказался на излете. Я упал, свалился на землю. Я еще горяч, до меня пока нельзя дотронуться рукой. Буду шипеть, если на меня плюнуть. Но я уже лежу, и скоро остыну.

И тогда на меня можно будет спокойно плевать. Но поднимать и катить меня, куда вам хочется, придётся осторожно: я ведь могу ещё взорваться.

Чёрная дыра

Теоретики астрономии обнаружили, что Вселенная не может обойтись без странных космических провалов, которые назвали «черными дырами». В эти дыры устремляется окружающее пространство вместе со всеми его параметрами: массами галактик, пульсирующими частотами и временем. Все это проваливается в неизвестность, и неясно, где и в каких формах, возникает вновь. А разве женщина не является таинственной Вселенной с неизведанными характеристиками, с глубинами и высотами, о которых и сама не подозревает?

Эту Вселенную изучают вдоль и поперек. Одни считают, что знают ее насквозь, другие уверяют, что она вообще не поддается исследованию ввиду ее нестабильности. Она изменяется от самых разных причин: от ласкового слова и косого взгляда, от запросов честолюбия и от вида модной шляпки, от погоды и чужого настроения… Сегодняшние характеристики не соответствуют вчерашним, проносящееся мимо светило может зажечь в ней огонь или засыпать пеплом. Приблизившийся может быть резко отринут или притянут с неудержимой силой. Никто заранее не знает, как поведет себя это таинственное существо.

Но эта «черная дыра» влечет вторую половину человечества, и никакая наука не может предсказать, что получится из слияния двух начал.

Июль 1982 г.

О судьбе

Я глубоко убежден, что судьбу изменить нельзя. Бороться с ней можно, даже необходимо для испытания собственных возможностей, но наша судьба сильнее нас самих.

Но что такое — судьба? Я понимаю под этим словом предопределенный наследственностью код нашего поведения, проявляющий себя в любых условиях. В какой бы новой ситуации ни оказался человек, код диктуют заложенные природой наследственные данные. Мы можем поменять место работы, город, жену, род занятий, начать «новую» жизнь, но неподвластные сознанию внутренние наши рычаги, составляющие биолого-социальную суть человека, будут вести нас надежнее всякого сознания. Такой консерватизм природы естественен и необходим. Так же, как и попытки человека внести в него поправки, расшевелить его. Человек необыкновенно прочен, но и бесконечно хрупок. Его жизнь бесценна и не стоит ни гроша. Он Бог в познании Вселенной, но он и раб природы.

Человек — сосуд противоречий. В нем смыкаются начала и концы, в нем смерть и бессмертие слиты воедино.