Читаем Размышления перед казнью полностью

Лиза Кейтельматери

Вольфенбюттель

1110.1914 г,.

Готовятся крупные дела. Вильгельм узнал об этом в Ганновере24 и сообщает с большой надеждой. Если бы только Голландия и в самом деле объявила войну Англии! Этот глупый бельгийский король [Альберт I] все еще позволяет англичанам уговорить себя защищать свою столицу при полной бесперспективности. <...>

Вильгельм Кейтельтестю (открытка полевой почты)

Фрезне, 10 км севернее Реймса

13.10. [ 19] 14 г.

С огромным наслаждением закурил одну из присланных тобой сигар, которые я обнаружил здесь по возвращении на фронт. <...> Противник ведет огонь и днем и ночью, но за четыре недели мы уже к этому совсем привыкли. <...>

Вильгельм Кейтельотцу (открытка полевой почты)

Конде

27.10. [19]14г.

[В начале письма Кейтель сообщает отцу о награждении Железным крестом I степени; он «все еще не находит слов для выражения своих чувств» в связи с этой наградой].

<...> Больше ничего нового нет. Конец может быть положен только нашим крупным наступлением. <...>

Вильгельм Кейтельтестю (открытка полевой почты)

«Ледяной дворец» — землянка на огневой позиции

26.11. [19]14г.

<...> Постепенно нами овладевает какое-то нетерпение, к тому же это постояшюе противостояние действует на нервы. <...>

Вильгельм Кейтельтестю

Менвиль

10.12. [19] 14 г.

<...> Наибольшую рождественскую радость нам доставила перспектива уже недалекого конца войны. Однако обстановка на фронте в настоящее время делает такие мысли и надежды еще совершенно невозможными и неосуществимыми. Во всяком случае, у меня лично представление такое, что здесь, во Франции, мы крепко застряли и в обозримый период времени не в состоянии добиться решающей победы. На участке от Северной Фландрии и до района южнее Вердена25 повсюду речь идет только о фронтальных боях, которые при том, что наши противники прекрасно окопались, требуют от нас при любой попытке прорвать их укрепления или наступать ценой ужасных жертв. <...>

Вы даже представить себе не можете, как мы тут живем и воюем. От вражеских окопов нас порой отделяют всего каких-то сто метров. Иногда наши солдаты бросают французам газеты и даже шоколад и сигареты, сообщают всякие новости. Недавно французы кричали нам, что больше не хотят взаимного обстрела. На это мы отвечали им: пусть сначала прекратят обстреливать из тяжелых орудий деревни, где мы находимся на постое. Французы в ответ: мы против этого бессильны, это делают англичане! А сегодня, когда вокруг деревни рвались крупнокалиберные снаряды, мы устроили здесь охоту на зайцев! <...>

Лиза Кейтель — свёкру

Вальфенбюттель

12 января 1915 г.

<...> У него [Вильгельма] пока все идет хорошо. Но ты, верно, сможешь себе представить, как тяжело воспринимает он все это при его душевном складе. Письма его порой звучат так печально, а помочь ему нечем. <...>

Вильгельм Кейтельотцу (открытка полевой почты)

Штаб корпуса, Монтень

11. 3.119] 15 г.

Я должен готовить вторую крупную внезапную операцию. С этой целью мне вчера неожиданно пришлось покинуть свой любимый полк и ставшую мне родной за четыре трудных зимних месяца батарею. Я переведен в штаб 10-го резервного корпуса и сейчас занимаю пггабс-офицерскую должность, уже приступил к исполнению новых служебных обязанностей. Такова цена моей прошлогодней служебной поездки в этот штаб, и я должен от всего сердца радоваться этой редкой награде. <...> Правда, переведен я отнюдь не в штаб корпуса, это исключено, и об этом нечего и думать. Переход от многолетней службы в качестве адъютанта полка был труден, а этот второй переход ставит меня перед новыми и более трудными задачами. <...>

Лиза Кейтель — свекру

Вольфенбюттель

22 марта 1915 г.

Он рад этому (откомандированию в штаб корпуса. — Прим, пер.) всей душой. Правда, красные брюки он еще не носит (имеются в виду брюки карминного цвета, положенные офицеру генерального штаба. — В.Г.), но очень скоро их получит, если только не опозорится. <...>

Вильгельм Кейтельтестю

Штаб корпуса в Монтене

13.3. [19]15г.

<...> Ты, вероятно, уже узнал от Лизы об оказанной мне редкой чести: моем переводе в офицеры штаба 10-го резервного корпуса. Ты поймешь, что это меня крайне обрадовало, но все-таки мне снова потребуется привыкать к серьезной и ответственной кабинетной работе. Вработаться, конечно, нелегко, и мне придется браться за дело весьма энергично. <...>

Вильгельм Кейтель — отиу

Штаб-квартира корпуса в Монтене

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии