Размышления перед казнью

День рождения Гитлера в 1939 г. [20 апреля] отмечался по обычной программе: прием для высшего генералитета — как перворазрядная военная демонстрация. Затем длившийся свыше трех часов парад всех видов вооруженных сил. Грандиозная картина!.. По ясно выраженному желанию Гитлера были продемонстрированы новейшие тяжелые орудия, первые пушечные танки, современная зенитная артиллерия, прожекторные части люфтваффе. В то же самое время многочисленные истребительные и бомбардировочные эскадрильи пролетали над площадью по оси Бранденбургских ворот. Президент Гаха в сопровождении имперского протектора [Богемии и Моравии] фон Нёйрата присутствовал на параде в качестве высшего государственного гостя фюрера, и ему были оказаны все почести как главе государства. Присутствовал и весь дипломатический корпус. <...> Однако моя надежда на то, что решение чехословацкого вопроса наконец-то даст вермахту столь часто и торжественно обещанное время до 1943 г. для органически и внутренне обоснованного построения вооруженных сил²⁸⁴, не сбылась. Армия — это нс импровизация. Воспитание и формирование командного и унтер-офицерского корпуса — вот тот фундамент, на котором только и может быть создана такая армия, какую мы имели в 1914 г. Гитлеровское представление, будто национал-социалистическим мировоззрением можно возместить нехватку военной техники, т.е. мощи армии, оказалось обманчивым. Конечно, воодушевление и фанатизм могут совершить весьма многое. Но точно так же, как в 1914 г. сформированные из студентов полки бессмысленно истекали кровью при Лангенмар-ке, начиная с 1943 г. элитные соединения СС добились лишь незначительных успехов, заплатив за них дорогую цену большой кровью. Им не хватало хорошо обученного офицерского и унтер-офицерского состава, который погиб и уже не мог быть восстановлен.

Уже в апреле 1939 г.²⁸⁵ до меня стали доходить высказывания Гитлера, что польская проблема категорически требует своего разрешения. Просто несчастье, что умный маршал Пилсуд-ский²⁸⁶, с которым он мог бы обо всем договориться, ушел из жизни так рано! То же самое может случиться и с ним, Гитлером. А потому он должен как можно скорее урегулировать певыносимое для будущего Германии положение, при котором Восточная Пруссия отделена от рейха, и задачу эту он не смеет отложить на дальнейшее или оставить своему преемнику. Посмотрите, как зависит политика от разума одной личности! Ведь нынешние правители Польши весьма далеки от продолжения курса маршала, что показали переговоры с польским министром иностранных дел Беком²⁸⁷. Тот надеется на помощь Англии, но ведь нет никакого сомнения, что та не имеет в этом чисто внутреннем германском вопросе никакого экономического, а потому и политического интереса. Англия уберет свою руку из Польши, как только осознает нашу решимость ликвидировать нынешнее немыслимое на долгий срок состояние, порожденное Версальским договором. Сам он вовсе не желает войны с Польшей из-за Данцига и коридора, но тот, кто хочет мира, должен быть готов к войне, иначе никакой успешной политики не сделать!

В то время как нити политики вели в Варшаву, Лондон и Париж, зрело решение фюрера в деле с Данцигом однажды поставить мир перед свершившимся фактом. Это никак не послужит для великих держав причиной вмешаться в пользу Польши и допустить ее вооруженные действия против нас. Тем не менее, считал Гитлер, наш само собой разумеющийся долг — подготовиться к нападению Польши при использовании ею этого повода.

Так в мае [19]39 г.²⁸⁸ появилась директива фюрера о подготовке операции «Вайс», содержавшая его требование разработать план приведения вооруженных сил в боевую готовность, а также оперативный план для сухопутных войск и авиации с целью нанесения контрудара по неуступчивой Польше не позднее сентября того же года. Как и в истории с Чехословакией, действовал приказ тщательно избегать любой мобилизации, а также обойтись без вытекающего из мобилизационного плана состояния полной готовности. Итак, все должно базироваться на наличном составе армии мирного времени и имеющихся в этих рамках возможностях.

После того как фюрер дал свои указания главнокомандующим (сухопутных войск, авиации и военно-морского флота. — Прим, пер.) сначала непосредственно и устно, а затем вышеупомянутой основополагающей директивой, он, как обычно, возвратился в свою домашнюю резиденцию Бергхоф. Это, естественно, затруднило работу ОКБ, ибо все документы теперь приходилось посылать с курьером либо передавать через военную адъютантуру Гитлера, а зачастую делало необходимыми мои поездки в Берхтесгаден. Как правило, я совершал полет туда и обратно за один день.