Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава

– …господин Асада, я всё же прошу вас немедленно приехать. – Начальник гуманитарной учебной части, не пойму какого чёрта, изо всех сил изображает из себя то ли великого педагога, то ли несчастного еврея, у которого обнесли ювелирный магазин в его отсутствие.

Что интересно, длинного мудака потащили в медпункт. А меня почему-то принесли сразу к начальству.

Перебросившись с охранниками парой фраз, босс нашего сектора (насколько я понимаю местные реалии) принялся тут же вызванивать моего отца.

На мои заявления, что не я первый начал, он только брезгливо поднял в мою сторону ладошку и даже не удостоил меня взглядом.

Можно было, конечно, перейти и к иной форме убеждения. Но он всё же педагог… Я и решил сперва подождать отца.

Между прочим, даже там удерживать несовершеннолетнего без законных представителей (в моём здешнем случае, читай, приёмных родителей) по закону было нельзя более трёх часов. Это я как офицер-пограничник ответственно заявляю.

А тут, по идее, декларируется приоритет прав личности над всем остальным.

Кстати, местный нейроконцентратор, если не лениться ходить по всем его директориям, может даже обнаруживать видео- и звукофиксирущие устройства. Эдакий портативный детектор радио-магнитных возмущений. Полезная штука, что сказать…

Именно от этого прибора (допотопного, по словам соседа Юдзи), я ещё в столовой знал, что всё происходящее записывается.

Если совсем откровенно, то прибор вывел в диалоговую панель сообщение об обнаруженных устройствах, затем на мой запрос дал их характеристики.

Батя появился в учительской примерно через час.

Оглядев меня нечитаемым взглядом и не здороваясь со мной, он тут же повернулся к начальнику гуманитарной части:

– Господин Дэкита, я вас внимательно слушаю.

– Господин Асада. Мне очень неприятно, но у нас серьёзные проблемы, – без разбега принялся нагонять жути на моего местного родителя вроде как главный на этаже педагог.

Глава 8

К чести отца, он и ухом на эти слова не повел, не то чтоб демонстрировать эмоции.

Вместо того, чтобы поддаваться откровенному давлению, мой родитель спокойно прошёл через всё помещение и уселся на соседний со мной стул:

– Господин Дэкита, я вас внимательно слушаю.

– Я не уверен, что нам стоит о таком разговаривать при вашем сыне, – отчего-то резко замялся педагог.

– Считайте, что меня тут нет! – подал голос со своего места я и полез в смарт, читать химию.

Жаль, наушники вчера отдал сестре. Можно было бы даже демонстративно отгородиться.

– Так не пойдет, – спокойно покачал головой мой родитель. – Вы меня вызывали из-за сына. Сейчас оказывается, что в его присутствии нет никакой необходимости. Если бы не он, извините: я бы не смог оставить работу ради любого другого повода. Разговариваем или при нём, или никак. Так что произошло?

– Господин Асада, вначале посмотрите, пожалуйста, эту запись.

Заведующий гуманитарной учебной частью за секунду переслал отцу на смарт ролик, в котором мы воевали в столовой с Нагано.

Отец, прокрутив полторы минуты фильма в ускоренном режиме и не прислушиваясь к звучавшему тексту, только плечами пожал:

– Какие вопросы ко мне в связи с происшедшим?

– Вы же являетесь членом предвыборного штаба господина Ватанабе? – Серьёзно и в лоб заявил местный заслуженный преподаватель.

– А какое это имеет отношение к моему сыну? – до неприличия вежливо изобразил вопрос поднятием брови отец. – При всём уважении к вам, господин Дэкита. Деятельность предвыборного штаба господина Ватанабе не может быть предметом нашего с вами разговора, как и моё в нём участие. Прошу понять меня правильно.

Откровенно говоря, против моего молчания сейчас работали годы, прожитые там. Всё-таки, мышление сорокалетнего мужика – это вполне определенный набор штампов, в том числе – когда нужно начинать махать кулаками, чего бы тебе это ни стоило.

Я уже набирал побольше воздуха, чтобы высказать этому светочу антинародного образования всё, что я о нём думаю, когда отец, останавливая меня, положил правую ладонь на моё плечо.

– Вы в курсе, за кем замужем родная тётя того, с кем сегодня дрался ваш сын? – наконец перешёл к конкретике заведующий гуманитарной частью.

– Абсолютно случайно, – с готовностью кивнул отец. – Но актуален тот же вопрос: каким образом это всё касается моего сына? И для чего этот разговор?

– Я сейчас нарушу кое-какие и неписаные, и писаные правила. – Хмуро заявил Дэкита, включая запись, видимо, телефонного разговора.

Следующие тридцать секунд мы с отцом удивленно переглядывались между собой, слушая, как какая-то бабища лет сорока пяти (если судить по тембру голоса) вещает, что «…этому ублюдочному Асада, бесчестно избившему их мальчика, лучше самому уйти из школы!.. Пока чего с ним там не случилось!»

– Ну здорово, – всё так же абсолютно спокойно пожал плечами отец. – Хотя и неясно, когда она успела вам позвонить…

– Буквально в течение минуты после инцидента. – С готовностью ответил педагог. – Даже вашего сына в кабинете ещё не было.

– И что дальше?