Размышляя о минувшем

Пока мне по указанию начальника штаба фронта подбирали помощников и готовили документы для связи, прошло около двух часов. Наконец все было сделано, и мы на трех штабных машинах направились в район Симоново — Корытня (30 километров южнее гор. Белый). Вместе со мной, кроме адъютанта и трех солдат, выехали капитан Орлов, старший лейтенант Марков, политрук Гребешков и другие — всего десять человек.

Машины стремительно неслись по Минскому шоссе. Несколько раз пришлось останавливаться из–за налетов вражеской авиации. Проехали Издешково. На пути к станции Канютино навстречу нам двигались беженцы — главным образом женщины и дети. Густые толпы их шли по обочине шоссе, не обращая внимания на пролетавшие в воздухе и время от времени обстреливавшие и бомбившие дорогу вражеские самолеты.

В Канютино уже во всем чувствовалась близость передовой. В районе самой станции и неподалеку от нее рвались снаряды. Гул взрывов с каждой минутой нарастал, становился все более грозным. Немцы стреляли по станции из дальнобойных орудий. На западе в небо поднимались густые клубы дыма.

Попытались узнать о судьбе 162-й и 166-й дивизий, на которые немцы обрушили свой основной удар. Но на станции выяснить ничего не удалось.

Не задерживаясь, выехали на север, в сторону деревни Тимошино. И вдруг — немецкие танки. Пришлось быстро повернуть назад. Остановились на опушке леса. Сверились с картой. Решили повернуть на юг, к деревне Мытики Первые. Там встретили группу бойцов и командиров 162-й дивизии, потерявших связь со своими частями. Капитан Орлов остался в деревне с задачей задерживать отступавших и объединять их в подразделения. Остальные выехали на станцию Канютино, служившую до последнего времени основным пунктом снабжения войск 30-й и частично 19-й армий. В лесной деревушке, что приютилась вблизи станции, я встретил генерала В. И. Виноградова — начальника тыла 30-й армии. С Василием Ивановичем Виноградовым я был знаком по совместной службе в Московском военном округе. В свое время он считался замечательным строевиком, поэтому меня несколько удивил переход его на тыловую работу.

— Так случилось, — не вдаваясь в подробности, сказал он. — Расскажу об этом при случае, а сейчас нужно решать, что делать. Связи со штабом армии нет со вчерашнего вечера. Противник рядом, вот–вот в Канютино появятся немецкие танки, а у меня тылы развернуты, нужно срочно перемещать их.

— Чем вы располагаете, чтобы организовать оборону?

— В лесу у деревни Мытики Первые находится батальон охраны. Вот здесь, — генерал сделал пометку на моей карте, — три зенитных артиллерийских дивизиона. В районе станции и деревни Никитинка — армейский запасной полк.

— Так это замечательно! Будем драться, Василий Иванович. А вы начинайте эвакуировать тылы, — подвел я итог разговору.

Тут же разослал командиров своей группы с задачей организовать оборону на рубеже разъезд Никитинка — Мытики Первые — Новики.

Снова выехал в Мытики Первые к капитану Орлову. Там уже собралось человек пятьсот бойцов и командиров, главным образом из 162-й дивизии. Сформировали из них батальон, ставший потом нашим резервом. Чтобы дать людям прийти в себя после пережитого, отвели их на станцию Канютино.

Капитан Орлов возглавил батальон охраны тылов армии, 519-й и 473-й зенитные дивизионы и этими силами занял оборону на рубеже Мытики Первые — Новики. В помощь капитану я выделил старшего лейтенанта Маркова и политрука Гребешкова.

Командир запасного полка получил задачу оборонять участок от разъезда Никитинка до Мытики Первые. Полку был придан 528-й зенитный дивизион.

Отдавая приказ на оборону, я особо подчеркнул, что вся она прежде всего должна быть противотанковой. Для борьбы с танками врага предложил использовать зенитные орудия, а также бутылки с горючей смесью.

Местом своего командного пункта избрал окраину поселка станции Канютино. Со мной остались адъютант, командир резервного батальона капитан Смирнов и три солдата, которые с августа всюду сопровождали меня. О них следует рассказать особо.

Красноармейцев Ивана Галкина, Федора Сухарева и Василия Яденко, молодых, необстрелянных, только что прибывших на фронт, я впервые встретил в одном из августовских боев. Они сидели тогда в углу полуразрушенного сарая, ожидая окончания боя.

— Что вы здесь делаете? — спросил я.

— Мы… Мы, товарищ генерал, из комендантской роты, — заговорили, перебивая друг друга, красноармейцы.

— Какой дивизии?

— Не знаем. Мы сегодня утром прибыли. Нас назначили в комендантскую роту. И тут вдруг бой. Рота ушла, мы остались. Не знаем теперь, где ее искать.

— Это бывает. Наверное, здорово перепугались?

— Боимся, товарищ генерал.

— Я тоже боюсь. Но воевать надо, раз навязали нам фашисты войну.

— Вы тоже боитесь?.. — с нескрываемым удивлением уставилась на меня все трое.

— А кто же пуль и снарядов не боится? Война, она никого не радует. Вначале все боятся. И все же дерутся, а не прячутся в сарае, вроде вас. Пойдемте со мной.