Размышлизмы дядюшки Серхио

И ни о каком единственном исключении не может быть и речи. Оно — невероятно. Мы можем поверить в существование такого исключения не в большей степени, чем поверим гражданину Сапрыкину, который клянётся, что найденный у него в кармане ваш кошелёк перекочевал туда благодаря "флуктуации молекул". Тут, правда, в качестве адвоката Кости Сапрыкина мог бы выступить, (кто бы мог подумать!) сам Джеймс Хопвуд Джинс, английский учёный — один из основоположников интереснейшего раздела астрофизики, который назван космологией. (Напомню, что в рамках известной выкладки сэра Джеймса, вода в чайнике, поставленном на плиту, может с определенной вероятностью не закипеть, а замёрзнуть. А следовательно и молекулы вашего кошелька могут столь же чудесным образом совершить невероятное путешествие из вашего кармана в карман жулика. Однако, эта вероятность столь исчезающе мала, что ею практически можно пренебречь. И отправить гражданина Сапрыкина в "места не столь отдалённые" (кстати, а никто не знает, почему их так называют? "Не столь отдалённые"? Ведь по логике, всех этих жуликов, мошенников, и расхитителей социалистической собственности, надо бы куда подальше отправлять. На Колыму там, или эту… Быррангу, верно?) Но с другой стороны червячок сомнения всегда будет грызть совесть судьи засудившего Константина, а вдруг? Давайте успокоим товарища судью.

Доказательством невозможности чуда, то есть нарушений законов природы, служит вся человеческая практика, именно вся, так как нарушение научной логики в одном ее звене ведет к "генеральному обвалу". Как часто забывают про это обстоятельство, полагаясь на клятвенные заверения десятка очевидцев! Неужто не понятно, сколь несоизмеримо вероятнее; сговор, ложь, надувательство, самообман, нежели допущение возможности события, противоречащего законам природы?! (Вам вероятно приходилось слышать выражение "Врет как очевидец"? Этот феномен хорошо знаком работникам правоохранительных органов...)

Тут кто-то из вас, друзья, может возразить:

— Маловато ты, "здравомыслящий", ещё знаешь! Законы ваши, каждые десять лет меняются. Нет поэтому у вас оснований сомневаться в чудесах. Не доросли еще до их понимания! — Вот смотри, — говорит он, слегка заикаясь от волнения, — разумеется, законы природы должны выполняться. Но знание наше ведь несовершенно. Сегодняшние законы лишь приблизительно отображают природу. Вот, например, — продолжает с торжеством, — ты говоришь, яблоко падает… а классическая механика Ньютона оказалась неверной. Показал это Эйнштейн? Показал! Ты говоришь, камень падает по вертикальной траектории. А траектории-то и не существует в природе. Показал это Гейзенберг? Показал!

Отвечаю! Развитие науки показало, что законы природы, — отнюдь не отменяются последующими открытиями. И теория относительности и квантовая механика не зачеркнули механику Ньютона, согласно которой камень, если его выпустить из руки, падает по вертикальной траектории на Землю.

Всё вышесказанное позволяет нам сделать следующий вывод:

Человек наделён способностью отличать разумное от неразумного. Противное означало бы отрицание всего достигнутого человеком. И бессмысленность каких бы то ни было размышлений и рассуждений. Здравый смысл — справедливый и объективный — существует. Иначе человек никогда бы не овладел атомной энергией и не вышел бы в космос, не изобрёл лазеров и компьютеров. Мы знаем, что разумно, а что неразумно. Если бы не знали, то до сих пор бы обитали в пещерах. Следовательно; здравомыслящий человек в отличие от не здравомыслящего волен присвоить себе право определять: "Это — разумно, а вот это — абсурдно" Пример: "дважды два есть четыре" — абсолютно разумно. А "дважды два — сальная свечка"

(см. роман "Рудин" И.С.Тургенева) — абсолютно абсурдно. Так что не всё "относительно" и "субъективно".

Притча за "тысячного еврея"

Когда Бог раздал народам качества и достоинства, то каждый получил, то чего он хотел и чего заслужил: французы — шарм и открытость, англичане — сдержаность, немцы — пунктуальность и скучность, японцы и китайцы — трудолюбие, а чернокожие африканцы — чувство ритма и умение играть на саксафоне.

Последним, к шапочному разбору, как говорится, явился Хаим. Он опоздал потому что не было на кого оставить лавку.

Бог посмотрел на Хаима и с лёгкой иронией в голосе спросил его:

— Не было на кого оставить лавку? И что же мне с тобой делать, Хаим? Осталось у меня одно качество, но даже боюсь его тебе предложить.

— А какое это качество, Господь? — заинтересовался Хаим.

— Это — острый ум!

— Так что же плохого в этом качестве? Беру!

— А ты сам подумай, Хаим. Все вас за это будут ненавидеть, а иногда и бить. Иногда сильно! И, честно говоря, поделом! Ну нельзя быть умнее всех. Люди такого не прощают. У всех народов на Земле есть дураки, а вы, получается, "избранные", так что ли?

Хаим задумался:

— Господь, а если сделать так; пусть девятьсот девяносто девять евреев будут обладать умом, зато тысячный, аккумулирует в себе всю глупость, которая у других народов, равномерно распределена между этой тысячью.