Размытое

Шторы были задернуты, но восходящее солнце пробивалось по краям тонкими полосками света, и в нем танцевали золотистые пылинки. Вчера вечером, после того, как у всех взяли показания, нас отпустили по своим номерам. К счастью, при этом нас – ну, по крайней мере меня, – не уведомили, что на время следствия, что ведется во всех направлениях, нам не рекомендуется покидать пределы страны.

Это был хороший знак.

Было еще слишком рано, но я больше не могла лежать в постели и разглядывать потолок. За ночь мне почти не удалось нормально поспать, я то погружалась в странные видения, то выныривала из них.

Я встала, стараясь не разбудить Джаки и направилась в ванную. Смыть с лица макияж после плавания в бассейне я не удосужилась, и теперь вокруг глаз у меня чернела размазанная тушь. Приведя себе в более-менее человеческий вид, я надела леггинсы, спортивный топ и, немного подумав, повязала на бедрах толстовку цвета бедер испуганной нимфы и тихо выскользнула из номера.

Можно было бы спуститься вниз по одной из гравийных дорожек, плавно спускающихся к пляжу аккуратной сетью, но для этого пришлось бы сделать большой крюк, точно как и до лестницы, врытой в склон холма, поэтому я воспользовалась узкой песчаной тропинкой, которую отыскала в зарослях неподалеку от отеля.

Трава была влажной от росы и попадала в кроссовки, пока я взволнованно спускалась на пляж, изгибающийся тонким полумесяцем. В столь ранний час вокруг не было ни души. Ни единая птица не летала в необъятном сизом небе, на котором еще были видны полная луна и самые яркие звезды. Ни единый звук не нарушал тишину и покой.

Я сделала гимнастику, разминая затекшие за ночь мышцы и отправилась на небольшую пробежку вдоль тонкой полоски кремового пляжа. А затем долго сидела на песке, глядя, как солнце поднимается над невозможно далеким горизонтом. Я не сводила глаз с водной глади, переливающейся искорками, когда солнце стало отражаться в воде, поднимаясь все выше и выше в небе. Оно делало воздух все горячее, пока я не почувствовала, что оно обжигает мои обнаженные плечи.

На обратном пути к отелю я заметила одного из близнецов. Он стоял, облокотившись о ствол высоченной пальмы, к стволу которой были прибиты небольшие дощечки. Я догадалась, что, если взобраться по ним – сверху откроется отличный вид на океан.

Либо моя паранойя разыгралась, либо все действительно указывало на то, что он поджидал тут именно меня.

– Доброго утречка, Воробушек.

– Доброе. – Я с недоверием покосилась на него.

– Я до последнего думал, что ты сдашь нас, – произнес он, когда я поравнялась с ним.

– Люблю создавать неправильное впечатление о себе.

Он выглядел еще совсем сонным и взъерошенным. Поверх не застегнутой мятой розовой рубашки с голубыми фламинго была накинута тонкая парка цвета берлинской лазури, подол которой едва прикрывал шорты из обрезанных светлых джинсов.

– Не хочешь прокатиться? – внезапно спросил он, когда мы проходили мимо парковки.

– Это еще зачем?

– Хочу тебе кое-что показать, – ответил он, запрыгнув в розовый «Кадиллак» 1959 года. В его манерах была какая-то вальяжность. Словно он давно понял жизнь и никуда не спешил.

– Ненавижу кабриолеты, – бросила я, скрестив на груди руки.

Иди дальше. Повернись и иди в отель! Тупица, он совершил преступление, следил за тобой, а ты стоишь тут и строишь из себя не пойми кого. Разворачивайся и немедленно уходи.

– Ты просто не каталась на моем.

Сесть в автомобиль к преступнику и поехать с ним ни свет, ни заря куда-то в неизвестном направлении? Да запросто. Я сама точно не поняла, почему согласилась. Возможно, это были банальные опрометчивость или любопытство. Возможно, он мне просто нравился. Где-то в глубине души. На самом ее дне. Под люком, что ведет в ее подпол. Я буквально физически ощущала подвох в его предложении, но почему-то от его слов в животе защекотало от азарта вперемешку со страхом: там кружили не бабочки, нет, – стервятники. Это было давно забытое чувство.

Почти всю дорогу мы ехали в гробовом молчании, однако, вскоре он попросил меня закрыть глаза.

– Закрыть глаза? После того, что ты сделал этой ночью?

– Ты это о чем?

– Не прикидывайся.

– Ты в самом деле думаешь, что я собираюсь с тобой что-то сделать? – спросил он, когда я продолжила молча буравить его взглядом.

Я не знала, тот ли это парень, что присоединился этой ночью ко мне в бассейне, но, если судить по его поведению – это был другой. Однако от этого было ничуть не легче.

– Ты странный тип. От тебя можно ожидать чего угодно.

– Хорошо, – сдался он. – Не хочешь закрывать – не закрывай. Но ты многое потеряешь. Решать тебе.

– Я точно пожалею об этом, – пробубнила я, сползая вниз на сиденье.

Мы вышли из машины.

– Ладно. Но если ты меня не будешь предупреждать о каждом моем шаге и что самое главное – каждом своем действии: я ударю тебя по самому драгоценному, сяду за руль и брошу тебя здесь.

– Договорились, – пожав плечами, согласился парень. – Разъяренный Воробушек.

– Силы небесные, как же ты меня утомляешь, – сказала я, вопреки своему здравому смыслу, закрывая ладонью глаза.

– Руку давай.