Размывая грани

Почувствовав реакцию его тела, Эфира начала раскачивать бедрами, нагнетая желание. Слегка прикусив сосок и лизнув его, Вал с довольным урчанием обратил свое внимание на его близнеца. Ее нежно-музыкальные вскрики еще больше заводили его, делая прикосновения жестче, грубее, но еще желаннее. Обильная влага ее возбуждения, втираемая в кожу паха, превращала кровь в стекающую лаву, вызывая  дикую жажду оказаться внутри ее гостеприимного обволакивающего жара. Где-то на задворках сознания маячила мысль, что в гостиной должен был быть стол и даже диван, но отвлекаться на их поиски не было ни желания, ни сил.

Эфира громко стонала и, впиваясь в кожу, буквально раздирала ее, не в силах сдержать страстного порыва. Ее тело, напряженное, как туго скрученная спираль, буквально умоляло об облегчении, как и пламенно-чувственный взгляд, прожигающий клеймо в его душе, и так безраздельно принадлежащей ей.

- Вал?! – Полушепот-полустон, и он был более не в силах ждать. 

У них еще будет время для неспешных ласк и нежных слов, сейчас же голод, жажда, потребность стать с ней снова единым целым буквально сжигала изнутри.

- Да, котенок…

Немного отстранив Эфиру, он зафиксировал ее бедра в нужном положении и одним резким толчком ворвался глубоко внутрь.

- Ах! – Возглас удовольствия приправленного болью, вырвался с ее губ.

На его пораженное оцепенение она ответила взглядом кошки, объевшейся сливками, слегка сжав потаенными мышцами его твердую плоть. Мягкая, тугая, исходящая соками для него, Эфира пробуждала в нем необузданного зверя, стремящегося к утолению своих желаний.

Его Чертовка. Единственная. Желанная. Тьма и Свет его души.

Эти мысли кружились в голове Вала, пока их тела с диким восторгом встречали друг друга, стремясь к освобождению.

Их стремительная горячая вспышка закончилась на гладком паркете гостиной. Ошалелые, с в унисон бьющимся сердцами, так и слитые воедино, они не ведали неудобств, лежа в объятиях друг друга на полу.

Только сейчас, когда маленькие ладошки с бездумной ленивостью выводили каракули на его коже, а кончик языка нежно зализывал оставленные царапины, Валентин осознал, что его тело, так любовно неженное ею, все еще было покрыто ржавыми кровавыми разводами, убитых им жертв. Но похоже у его Тьмы это не вызывало не смущения, ни отвращения. И от того, что она принимала его таким, каков он есть, тепло разливалось внутри.

- Эфира, зачем? – Вал задал вопрос не столько из желания узнать ее мотивы, сколько для того, чтобы услышать нежный как перезвон колокольчиков голос. Он понимал, что ему еще долго придется привыкать к отсутствию ее эмоций и мыслей внутри себя.

Девушка отвлеклась от своего увлекательного занятия и, упершись руками в грудь, села на нем.

- Чтобы все, как у людей, было, - ее небесно-чистые глаза с вдумчивой серьезностью глядели на него. Эфира была так мила и непосредственна, что он, не удержавшись, снова коснулся ее губ легким поцелуем.

- Но не ты, не я, строго говоря, не люди, - заметил Валентин, вальяжно откидываясь обратно, и с удовольствием глядя, как розовеют ее щечки под его пристальным взглядом. Однако решив не усугублять ее смущение, он уже с нежностью добавил: - Спасибо, котенок.

Тряхнув волосами, она фыркнула, как настоящая представительница семейства кошачьих.

- Не за что, - произнесла она с показным безразличием, но тут же испортила эффект яркой вспышкой любопытства в глазах. – Валентин, а какая я?

- Тебя интересует насколько сияет белизной новая шкурка моего черного котенка? – За свою неуместную иронию он тут же поплатился очень ощутимым ударом в грудь. – Все, сдаюсь! – С улыбкой произнес он, поднимая ладони вверх.

Валентин как-то не задумывался об этом всерьез. Он полюбил бестелесный голос, живую душу. И не сказать, чтобы ее внешность не имела значения, но первое что он испытал после ее воплощения – это облегчение, что им удалось совершить его. А затем… затем с таким же желанием как они до этого хотели обособленности, они рвались наполнить друг друга. Страсть бездумная, обжигающая, сметающая все на своем пути, завладела ими.

И только сейчас после этого нечаянного вопроса, Валентин по-другому увидел ее, сознавая, что и здесь Эфира смогла удивить его. Девушка в его руках была не просто прекрасна, а совершенна.

- Ты хочешь серьезности, котенок? Хочешь, узнать какой я вижу тебя?

Улыбка ушла из его глаз, оставив после себя тлеющие угольки страсти. Рука потянулась к ее волосам, медленно пропуская несколько прядей сквозь пальцы - Твои блестящие белые локоны мягче пуха ласкают кожу, - Вал нежно продолжал свое исследование дальше, - у тебя лицо распутного ангела, с глазами цвета весеннего неба и сочными губами, будто созданными для моих поцелуев.

Эфира заворожено следила за ним, трепеща от каждого произнесенного слова и сопутствующей ему ласки.

- Полные округлые груди, идеально ложащиеся в мои ладони… тонкая талия… упругая попка… стройные ножки…твоя кожа нежнее бархата и ты такая теплая и тесная внутри... Ты прекрасна, великолепна, совершенна, котенок. Но даже не будь это так, я все равно любил бы тебя.