Размывая грани

Оказавшись в ванной, девушка решила вначале привести себя в порядок, а уж потом приниматься за устранение беспорядка в комнате. К моменту, когда она вернулась, Валентин уснул, но сон его был беспокойным. У нее руки чесались прикончить его и освободиться, но она понимала, что не стоит недооценивать противника. У этого ублюдка - хотя и очень обольстительного, нужно сказать - всегда был припрятан джокер в рукаве. А потому отвернувшись от постели, она принялась за уборку, и как оказалось, не зря.

- Я рад, что ты настолько разумна Закира, не хотелось бы расставаться с тобой после того, как ты так помогла мне. – Демоница резко развернулась, но мужчина даже не открыл глаз, произнося все это.

- И все же ублюдок, чертов, обольстительный ублюдок, - бурчала она себе под нос, с остервенением оттирая пятна с пола.

Мягкий, хриплый смех донесся со стороны постели, заставляя ее кожу покрыться мурашками.

- Мне льстит твоя реакция, милочка. День в роли человека окажется незабываемым воспоминанием для тебя.

Это было последней каплей.

Сволочь, надменный слизняк!

Закира словно фурия, не отпуская окровавленного полотенца, пронеслась к кровати, нацелив свою импровизированную половую тряпку в его ухмыляющееся лицо. Но ее намерениям так и не суждено было осуществиться, полотенце отлетело куда-то, а она оказалась прижатой к матрасу мускулистой тяжестью чародея.

Ее глаза сверкали бешенством, но тело предательски дрожало. Банный халат распахнулся, оголяя бедра и низ живота, а его серебряная пряжка с острыми краями царапала ее нежную кожу. Эта легкая боль и полная беспомощность в его руках, так не свойственная ей, посылала огненные искры по оголенным, как провода, нервам.

И эта наглая морда, еще смеет понимающе ухмыляться ей!

Изловчившись, Закира, вцепилась зубами в его губу, прокусывая до крови, чувствуя, как приятная влага заполняет ее рот. Но почувствовав удушье от тисков, сжимающих горло, вынуждена была разжать зубы, чтобы втянуть в себя глоток воздуха. И тут же щека загорелась от сильной оплеухи, отрезвляющей и еще более распаляющей ее.

- Сучка!

Закира нахально, с вызовом взглянула на него.

- Да, милый, - произнесла с хрипотцой она, слизывая кончиком языка кровь из маленькой ранки в уголке рта - именно так, жестче, сильнее, грубее, резче. Я так хочу!

- Кто бы сомневался! – хохотнул мужчина, и демоница почувствовала, как руки освободились из крепко удерживающей их хватки. - Мы оба этого хотим.

Валентин стремительно расстегивали пояс и пуговицы на кожаных штанах, ее  руки нетерпеливо разрывали его тонкую шелковую рубашку, карябая острыми когтями кожу на груди, вырывая из его горла хриплый стон.

Это было безумием, но именно сейчас мужчине просто необходимо было отрешиться от всего, забыться, выплеснуть напряжение и злость, не отпускавшие его на минуту последние три дня. Секс грубый, без прелюдий, без разговоров, вот чего жаждал он.

Наконец освободив свой напряженный член, он грубо насадил девушку на себя, сжимая в руках ее ягодицы. Ее острые зубы впились в основание его шеи, а пальцы сжимали в кулаках его волосы, с силой натягивая их в такт резким движениям.

Он крутил ее, изгибал под невообразимыми углами, сжимая, царапая, кусая, и эта дикая кошка, гнущаяся как заправский акробат, ни в чем не уступала ему, принимая все и отдавая в полной мере. Со стороны это могло показаться схваткой двух диких животных, но для них это было восторгом, упоением, освобождением, о чем возвещали их восторженные крики, шокирующие чуткие уши за стенкой.

Когда страсть утихла, и они успокоенные, не прикасаясь друг к другу, лежали рядом на развороченной постели, Валентин с насмешкой произнес: - Теперь я понимаю, зачем сохранил тебе жизнь, дорогуша. Ты неиссякаемый источник бодрости.

Но девушка лишь лениво покосилась на него глазами, не собираясь отвечать на эту издевку, слишком расслабленной и томной она ощущала себя.

*** 

Тьма была зла, очень зла, на себя, на него, на этот мир, полный этих хрупких людишек.

Почему? Почему несмотря на всю силу и неуязвимость у нее нет того, что доступно им?

Почему, несмотря на то, что она пустилась во все тяжкие, совершенно перестав контролировать себя, этот голод не проходит?

И почему, наконец, он не видит подсказок и не идет к ней?

На каждом столбе в городе красовались объявления о пропаже людей, заголовки газет пестрили названиями: НОВЫЙ РАК БОЛЕЗНЬ МОЛОДЫХ И СИЛЬНЫХ, ВРАЧИ УТАИВАЮТ ПРАВДУ ОБ ЭПЕДЕМИИ, ИНФЕКЦИЯ ПЕРЕДАЕТСЯ ПОЛОВЫМ ПУТЕМ.

Последний вызывал лишь усмешку, а на память приходила парочка молодых людей, погибшая на пике страсти. Пока те увлеченно и неистово отдавались друг другу в подъезде, она незаметно овладевала ими и с последним бурным всплеском убила их. Тьма наслаждалась каждым мигом этого слияния, одновременно с ними переживая их эмоции, впитывая и растворяя каждую каплю дурманящего безумия. Это было прекрасно, волнующе и ярко. Столько красок, оттенков, ощущений неведомых и недоступных для нее. Только так через чужую боль и смерть, и никак иначе.

Ненавижу! Ненавижу себя! Его! Всех!