Разная любовь, разная смерть

— Значит, они там и были. — Я обратился к Керригану:

— В багажнике у нее находились деньги, во втором чемодане или в какой-нибудь другой сумке. Он слишком спешил и не стал возвращаться, чтобы положить ключи в ее сумочку.

— Однако он забрал ключ от бунгало, — заметил Макнейл.

— Он его недалеко увез, — возразил я. — Наверняка выбросил по дороге в траву.

По направлению к нам двигалась, звеня ключами, толстая грузная женщина, за которой полз вновь прибывший автомобиль, видавший виды черный “бьюик” с сидевшей в нем беспокойного вида молодой парочкой. Я спросил Макнейла:

— Где мы можем спокойно посидеть и побеседовать?

— Мы живем в квартире за конторкой дежурного клерка. — Толстухе, к тому моменту поравнявшейся с нами, он сказал:

— Бетси, это люди из Нью-Йорка. Они хотят поговорить с тобой, когда у тебя найдется свободная минутка.

Бетси — имя ей совершенно не подходило — поглядела на нас из-под насупленных бровей с видом властной женщины, которая привыкла всю жизнь погонять мужа, как погонщик — мулов, и чертовски от этого устала. Она небрежно кивнула нам в знак приветствия, бросив на ходу: “Когда я освобожусь”, и прошлепала дальше. Мы отступили в сторону, давая дорогу “бьюику”, в котором мимо нас проехали нервно моргавшие и глядевшие прямо перед собой молодые люди.

Мы вернулись в бюро, и Макнейл провел нас через конторку, потом через занавешенный дверной проем в маленькую гостиную, заставленную тяжеловесной мебелью, которая, вероятно, лет двадцать назад приобреталась для комнаты вдвое большей по размеру. Макнейл усадил нас и пару минут изображал из себя гостеприимного хозяина, предлагая по желанию — кофе, пиво, спиртное, пододвигая и отодвигая пепельницы, пока я не сказал:

— У меня только одно желание — минутку с вами побеседовать.

— Простите, — извинился он. — Конечно, вы правы. — Он тут же сел и сложил руки на коленях. Я спросил:

— Вы можете описать мне мужчину?

— Какого мужчину? — не понял он.

— Того, с которым она приехала, — объяснил я.

— Нет. Она приехала одна. Говорила, что собирается здесь вскоре с кем-то встретиться. Но, если он и появлялся, я его не видел.

— Судя по всему, он появился, — заметил Керриган.

— Вы думаете, это он и был? — заинтересовался Макнейл.

— Когда она прибыла сюда? — продолжал я, не отвечая.

— В понедельник. Приблизительно в это же время. А сейчас был четверг. Я спросил у Керригана:

— Сходится? Когда она сбежала?

— Наш друг обнаружил записку в понедельник вечером. Риту он в последний раз видел в субботу.

— Ясно. — Я взглянул на Макнейла. — Значит, она приехала сюда в понедельник. Она выбрала мотель, зная, что вы связаны с мафией, или это просто совпадение?

При слове “мафия” Макнейл вздрогнул, из чего я заключил, что, как бы там ни было на самом деле, в душе он убедил самого себя, что не имеет к мафии никакого отношения.

На мой вопрос вместо него ответил Керриган:

— Рембек много путешествует. Возможно, он здесь с ней несколько раз останавливался и она запомнила. Про то, что существует какая-то связь с корпорацией, ей известно не было.

Макнейл с готовностью закивал, радуясь возможности избежать неприятностей.

— Верно, — подтвердил он, — мистер Рембек несколько раз останавливался у нас. Не знаю точно, была ли с ним именно эта дама, но мистера Рембека я хорошо помню. У него автомобиль вроде того, на котором вы приехали.

— Вернемся к женщине, — прервал я его. — Какое имя она использовала?

— Рита Маннерс.

Я уточнил, какую она записала фамилию в книге регистрации, и он повторил “Рита Маннерс”, а Керриган удивился, какое это имеет значение.

— Да особенно-то никакого, — ответил я. — Просто она решила поиграть в слова, и мне стало интересно, насколько она заигралась.

— Поиграть в слова?

— Ее фамилия Касл , то есть “замок”. Иначе “большой дом”. Рита Манор

— “усадьба”. Но она не захотела взять имя, которое сразу бы привлекло внимание, поэтому переделала его в Риту Маннерс с обычным написанием.

— Ну и что с того?

— Это дает о ней кое-какое представление, — пояснил я, — и может помочь нам лучше ее узнать, а возможно, и вычислить, каким она мыслила себе настоящего мужчину.

Керриган сделал на сей счет откровенное предположение.

— Нет, — возразил я. — Я уже знаю, что она была натура сложная.

Вошла жена Макнейла, отчего гостиная сразу как будто уменьшилась в объеме, и, ни к кому конкретно не обращаясь, проворчала:

— Если те двое женаты, то я царица Савская. Макнейл похлопал рядом с собой по дивану, приглашая ее присесть.

— Садись, Бетси.

Она громко фыркнула, плюхнулась на диван и, устраиваясь поудобнее, натянула выцветшую юбку на толстые колени.

— Если зазвенит звонок, — предупредила она, — мне нужно будет уйти.

— Это не займет много времени, — успокоил я ее. — Кто из вас двоих поселял ту девушку?

— Я, — ответил Макнейл.

— На сколько дней она брала бунгало?

— Продлевала каждый день. Утром приходила и платила за следующий день.

— Она с кем-нибудь из вас разговаривала?