Разное счастье нам выпадает

Около дворца нас встретили без излишней помпы, но весьма торжественно. Препроводили в покои, приставили пару служанок, известили о торжественном ужине, где я буду иметь честь познакомиться с цветом императорского двора. Короче, начинать точить об нас зубы планировали уже сегодня. Лакей поклонился и предложил следовать за ним. Меня желал видеть Император.

Раз желает, то идем.

Проходя по роскошным залам Золотого дворца, понимала, почему ему дали такое название. Роскошное, богатое место, где, казалось, даже стены дышали надменностью и высокомерием. Встреченные придворные провожали меня любопытными взглядами, дамы прятались за веерами и склонялись друг к другу, чтобы перемолвиться парой слов, мужчины же просто беззастенчиво разглядывали.

Судя по всему, они не знали, кто я. Или просто не считали нужным выражать почтение бастарду. Гордо вздернув подбородок и глядя чуть выше голов присутствующих, я осторожно шла по скользким, начищенным до блеска полам за своим провожатым.

Наконец мы оказались перед роскошными дверями, где лакей с поклоном меня оставил. Церемониймейстер смерил непонятным взглядом, распахнул двери и громко объявил:

– Ее высочество, принцесса-бастард леди Александра вир Толлиман.

Я выдохнула и осторожно зашла в тронный зал. Мило и по-родственному папа доченьку встречает, ничего не скажешь.

Тронный зал был огромен, великолепен, роскошен и помпезен. Все в этом дворце производило такое впечатление. И он был практически пуст. Лишь гвардейцы Императорского полка стояли вдоль стен и Император восседал на троне. Отец.

Я остановилась у подножия и присела в реверансе, потом выпрямилась и прямо посмотрела на человека на возвышении. Воцарилось молчание. Император внимательно меня разглядывал.

Александр оказался мужчиной в возрасте, на вид лет пятидесяти пяти. Что сказать… Благородное лицо с мешками под глазами, некогда могучая, но сейчас словно усохшая фигура, покрасневшие глаза и полностью седые волосы.

– Какая ирония… – прозвучал чуть задыхающийся голос отца. – Бастард. Женщина. И это возможная наследница?

Я промолчала, смело глядя в некогда чисто-серые, а теперь покрытые красноватой сетью лопнувших капилляров глаза.

– Смелая?! – громко, так что эхо пробежалось по залу, выкрикнул Император, резко приподнимаясь с трона, но вдруг пошатнулся и без сил опустился обратно.

– В деда, – согласно кивнула я.

Александр еще больше сузил глаза и тихо произнес:

– Ты последняя надежда императорского рода. Ирония судьбы. Байстрючка, которая вообще не должна была в Лимане появиться, теперь главная претендентка на корону. У меня было два сына… Два наследника. Но теперь их нет!

– Это не моя вина, – тихо ответила, не опуская головы и не отрывая от него взгляда.

– Да, – усмехнулся он, – не твоя… Ты заметила, как тебя представили, принцесса? – Последнее слово он почти выплюнул.

– Принцесса-бастард? – вскинула бровь. – Да.

– Пока ты просто моя внебрачная дочь, – сказал Александр. – Наследницей станешь только после того, как тебя примут стихии. – Тут он неприятно скривился. – Если примут. Вероятность небольшая. Ты ведь не хочешь рисковать своей жизнью? Поэтому самым наилучшим вариантом будет выйти замуж и родить детей. Кто-нибудь из них унаследует Дар Проводника и взойдет на престол как Император. Если я не доживу, твой муж будет регентом, до совершеннолетия сына.

Вот так сразу? С порога замуж? И сидеть всю жизнь бесправной женой в дальнем имении?

– А не слишком ли вы поторопились за меня все решить? – чуть слышно спросила, стараясь сдержать эмоции.

– Тебя что-то не устраивает? – надменно вздернул бровь Император.

– Меня не устраивает все, – вскинулась и гордо посмотрела на него. – Я не приносила клятву верности непосредственно Империи. Поэтому, если это зависит от меня… а ведь это зависит именно от меня, не так ли, Император? Иначе вы даже не стали бы разговаривать, а просто приказали. А значит, предпочту рискнуть. Если не получится, умру по своему выбору и достойно. И не в постели после десятых родов!

Император Изначальной Империи поднялся во весь свой немалый рост и, судя по покрасневшему от ярости лицу, собирался мне многое высказать, но тут в гулкой тишине зала раздались редкие хлопки, низкий грудной смех, и бархатный, чарующий голос произнес:

– Браво, дорогие родственники! – Из-за портьеры вышла очень старая, я бы даже сказала – древняя старушка. Худая до прозрачности, что усугублял темный вдовий наряд, с морщинистым лицом и руками, брезгливой складкой около губ и высокомерно вздернутой головой. Увидев старуху, Император даже несколько побледнел и опять опустился на трон. Женщина же медленно двинулась к центру зала. Вот тогда я и поняла, что такое грация, изящество и продуманность движений. На то, как она шла, хотелось любоваться. Ни одного лишнего движения, ни одной посторонней эмоции на лице или в глубине неожиданно ярких для ее возраста голубых глаз.

Немного подумала и присела в низком реверансе.

– Приветствую вас, вдовствующая Императрица.