Разнообразие человеческих миров

Также неотделима от ядра характера склонность эпилептоида к образованию сверхценных идей. Сверхценные идеи выделены немецким психиатром К. Вернике в 1892 году. В их основе — патологическая убежденность в чем-либо без достаточных для того оснований. В отличие от бреда это психологически понятная убежденность, опирающаяся на реальные обстоятельства, которые переоцениваются. Как указывал Карл Ясперс /7, с. 143–144/, в сверхценную идею можно «вчувствоваться», она становится психологически понятной, если принять во внимание особенности личности человека и его судьбы. Пример: муж неожиданно пришел раньше с работы и увидел в ведре, приготовленном к выносу, бутылку из-под шампанского, заметил испуганный взгляд жены (она не ожидала его прихода) и убежден, что дома был любовник, а не подруга жены, как было на самом деле. Ход его мыслей понятен, в нем нет нелогичности (подобное могло бы быть). Патология в том, что бутылки в ведре и испуганного взгляда ему достаточно для глубокой убежденности в том, что жена изменила и будет изменять впредь. Даже если вся дальнейшая жизнь покажет, что он ошибался в отношении жены, в глубине его души будет продолжать жить убежденность по поводу того случая и настороженность к подобному в будущем. Важными предпосылками его убежденности служит то, что в последнее время у него стало чуть хуже с потенцией, а жена стала немного любезнее с другими мужчинами.

Совсем иначе выглядит бред ревности. Жена выбрасывает в ведро фантик от конфеты, и мужу становится все абсолютно ясно: «Ага, конечно же, эту конфету ей дал любовник». Очевидно, что его убежденность носит нелепый характер, строится на ложной алогичной посылке, в нее невозможно вчувствоваться, серьезно поверить. Это глубокая патология мышления. Сверхценная же идея эпилептоида строится на реальной логической посылке, которую можно понять, но значение которой человеком явно переоценивается с далеко идущими последствиями. При этом к веским, разубеждающим контраргументам эпилептоид остается глуховат.

Поскольку обычно подробно не показывают тесную связь стойких сверхценных идей с характерологическими особенностями эпилептоида, то я хотел бы это продемонстрировать.

1. Из-за прямолинейной узости мышления у эпилептоида изначально доминирует один путь мысли, а не многообразие вариантов, в каждом из которых нужно серьезно разобраться.

2. Инертность, тугоподвижность мышления. Один раз на чем-то застряв, мысль с этого уже не сходит. Эпилептоиду не хватает отвлекаемости, легкомыслия, переменчивости натуры.

3. Самоуверенность мышления. Так как изначально не хватает иных значимых вариантов, а своя мысль кажется логичной и правильной, то эпилептоиду трудно подумать: «А вдруг все как раз наоборот?».

4. Патологическая стойкость аффекта. Как отмечал Карл Леонгард /8, с. 119/, у людей, склонных к «застреванию» (эпилептоиды являются таковыми), аффект со временем мало гасится. Любые прикосновения к значимому переживанию заставляют аффект заново вспыхивать. Обычно под такой стойкостью аффекта лежит сила какого-либо влечения. В ревности — сексуального, в идеях преследования — инстинкт самосохранения, в сутяжничестве — жадность, эгоизм. Также стойкость аффекта поддерживается неправильным поведением окружающих, которые постоянно напоминают эпилептоиду о чем-то болезненном для него. Да и сам эпилептоид может разжигать себя яркими воображениями на тему того, что, по его мнению, случилось.

5. Сверхценные идеи чаще возникают не про все на свете, а концентрируются на актуальных для эпилептоида сюжетах: ревность, борьба за свои права (сутяжничество), подозрительность вплоть до идей преследования, беспокойство о своем здоровье (ипохондричность), карьеризм, борьба за власть или справедливость. Для эпилептоида это горячие темы, поэтому не удивительно, что именно в данных областях его мысль приобретает качество сверхценности. Чем эпилептоид злее, тем уязвимей его самолюбие, тем более въедливыми, стойкими оказываются сверхценные идеи.

6. Такие особенности эпилептоида, как дисфорическая напряженность, сильная воля, целеустремленность, мстительность, последовательность, помогают сверхценной идее сохранять себя неизменной в меняющемся потоке жизни.

Целесообразно отделять сверхценные идеи от доминирующих. В случае доминирующих идей речь идет не о самоуверенной убежденности и вообще не об убежденности, а об увлеченности каким-то предметом, деятельностью, областью знания (психологией, историей, политикой и т. д.). Эта увлеченность захватывает всего человека, предмет ее становится самым ценным. Доминирующие идеи бывают у людей разных характеров, в том числе и у эпилептоидов, но не составляют специфической, ядерной характеристики эпилептоидного типа. Эпизодически сверхценные идеи могут вспыхивать у людей разных характеров, но там они носят иную тематику и отличаются меньшей стойкостью.

Итак, схема ядра данного характера выглядит так:

1. Дисфория и сильные влечения и инстинкты.