РазNообразный Наполеон

Президент Франции в тот момент – социалист Франсуа Олланд. Второй президент-социалист Пятой республики. Первому, Миттерану, сильно проигрывает. По результатам опроса общественного мнения, Олланд – самый непопулярный президент Франции по итогам первых ста дней работы.

На эти сто дней приходится и его отказ принять участие в торжествах, посвященных двухсотлетию Бородинской битвы. Жискар д’Эстен, бывший президент, поехал, а Олланд – нет.

В 2015-м – юбилей Ватерлоо. Европейцы отнеслись к событию мудро. Как к чему-то общему, имевшему большие последствия для всего континента. Французы отказываются приехать! Под тем предлогом, что они, дескать, «не празднуют поражения». То есть Трафальгар можно, а Ватерлоо – нельзя.

Где здесь логика?! Не нужно ее искать. Похоже, наполеоновское наследие оказалось для французских властей непосильным бременем. Они не очень понимают, что с ним делать. Это непонимание началось задолго до того, как появилась «культура отмены» и споры о Наполеоне перешли в новую плоскость.

Как отмечать двухсотлетие империи? Задача… Впрочем, скоро сам Наполеон задаст Франции и миру такую задачу, устроит такой экзамен, что результаты его до сих пор неизвестны. А ведь условия казались такими простыми!

В 2019-м – двести пятьдесят лет со дня рождения, в 2021-м – двести лет со дня смерти. Его жизнь. Раньше выбирали между «золотой» и «черной» легендами. Он в любом случае оставался в истории. Теперь появился новый выбор?

Глава седьмая ОСТАВИТЬ ЗАБЫТЬ ОТМЕНИТЬ

…Великого писателя Мориса Дрюона пригласили на это шоу в качестве почетного гостя. Весной 2005-го на телевидении выбирали «величайшего француза всех времен». Идею позаимствовали у соседей, ВВС уже делало программу «Сто величайших британцев». Всех честно предупреждали, что шоу не претендует на роль «истины в последней инстанции». Так, субъективное мнение нескольких тысяч человек. Не более того.

Дрюон пришел в ужас от результатов голосования! Де Голль первый. Хорошо. Наполеон… Шестнадцатый! Его обошли не только Мари Кюри, Мольер и Виктор Гюго, но и Жак-Ив Кусто, и Эдит Пиаф, и актер и комик Фернандель. Дрюону, мастеру исторического романа, это не показалось забавным. Однако мэтр проявил сдержанность, сказал лишь, что люди, похоже, не очень хорошо понимают «разницу между величием и знаменитостью».

Интересно, узнал ли Дрюон о том, что когда он в январе 2003-го приехал в Россию, людей больше всего поразило то, что писатель-то, оказывается, еще жив! Они обменивали полученные за сдачу макулатуры талоны на его книги «сто лет назад», он для них почти как Дюма. Дрюону было восемьдесят три, когда он посетил Москву. Умер он в девяносто, в 2009-м. Дрюон не дожил до того времени, когда люди не то что плохо понимали, в чем разница между величием и знаменитостью, они вообще перестали что-либо понимать. Относительно Наполеона – точно.

…Все началось гораздо раньше появления пресловутой «культуры отмены». И творцы этой культуры уже были, только о них еще мало кто знал. Осенью 2005-го французский историк Клод Рибб опубликовал книгу с говорящим названием – «Преступление Наполеона». Вот с такими словами прямо на обложке: «За 150 лет до Гитлера один диктатор, не колеблясь, раздавил своим сапогом часть человечества. И это не Гитлер, а его модель, Бонапарт. Как бесчинства этого деспота – женоненавистника, гомофоба, антисемита, расиста, фашиста, антиреспубликанца, который ненавидел как французов, так и корсиканцев, вплоть до настоящего времени не замечались широкой общественностью? Почему часть Франции, в XXI веке, пытается превратить „мясника“ черных в национального героя?»

Ничего особо нового. Подобные обвинения в адрес Наполеона звучали и раньше, и с Гитлером его частенько сравнивали. Однако Рибб, что называется, удачно выбрал момент. Французы как раз обсуждали, отмечать ли им юбилей Аустерлица или нет. Рибб впоследствии с гордостью заявлял, что это он «свернул программу торжественных мероприятий».

Да нет, конечно. И вообще, настоящее время Рибба еще не пришло. Абсурдная идея историка о том, что Наполеон собирался устроить «геноцид черных» на Гаити, многим так и показалась абсурдной. Всего через несколько лет к словам Рибба прислушаются, и еще как. Но тогда, в 2005-м, «признаки будущей бури» замечали лишь единицы.

Наша «буря» – это отношение к Наполеону. И вот что происходило.