Разношерстная... моя

Возможно, колготня средь привязанных неподалеку коней его бы и не привлекла, кабы… Голос Багра он узнал бы в табуне на сотню голов. Таймир подскочил, перевернул ведро, установил его под продухом и взгромоздился на одну ногу. Опора шаткая, но если не дергаться, и такая сойдет. Он потянулся к продуху, выставил наружу глаза: темень, сараюха напротив, справа два костра, слева длинная коновязь. Крайние чуток взбудоражившиеся кони чужие, а где-то подале, видать, и свои пристроены. И с чего бы они так занервничали? Еще и предчувствие это нелепое… Додумать не успел, как от коновязи отделился… Свар! Гнедого даже в свете нынешнего полнолуния особо не разглядишь. Но, повадки-то ни с чем не перепутать. Этак высокомерно заворачивать набок шею тут вряд ли кто иной сподобится.

Свар, между тем, осторожно двинулся прочь от сарая с хозяином. Такими меленькими шажками, что Таймир заподозрил… На спину Юганова коня взлетела маленькая темная фигурка и ударила пятками в расседланные бока. Тот взял прямо с места и пошел вмах. А от коновязи меж лошадиных боков уже протиснулся Багр и двинул следом за удирающей парочкой.

– Увела?! – возбужденно подпрыгнул сбоку Юган.

– Увела, – довольно подтвердил Таймир, опустившись на пол. – Обоих. Сама верхом на твоем. Не будь он к ней привычен, так намучилась бы с ними. Прочие кони ее и в человечьем обличии учуяли. Забеспокоились. Но эти, вроде, пока не прочухались…

Эти прочухались: забегали, заорали, замахали факелами. Мимо сарайки к коновязи протопали несколько пар ног. Заржали кони, на которых с разбега бросали седла. Кого-то лупили за недогляд.

– Не достанут, – преспокойно повалился на солому досыпать Юган. – Ты б вздремнул чуток. Ялька скоро не обернется. А и обернется, поначалу сама ими займется. Нас безоружных на них ни за что не выпустит. Хотя, какой уж тут сон, – досадливо заворочался он. – Добро, хоть ума хватила коней прежде увести.

У Таймира было собственное представление о том, на что у оборотенки ума хватает, а где явно не достает. Но он смолчал. Потому, как тревожился. Да преизрядно, чего уж от себя никак не ожидал. Ялька, конечно, та еще зараза. Но все ж таки дитя малое да неразумное. Оплошает где чуток, и влипнет. А они – два здоровых лба – сидят тут и на выручку прийти не смогут.

– Ты ведь у нас мальчишечка крепкий? – ни с того ни с сего полюбопытствовал Юган, задумчиво пялясь в потолок.

Таймир поднял туда же глаза и оценил слегка растрескавшиеся сухие доски. Он глянул на разбойника, ожидая разумных предложений.

– Можно попытаться ее заломать, – ткнул тот пальцем в одну из досок. – Коли я сяду тебе на плечи да поднатужусь, может и треснуть. Сейчас-то этим не до нас. Они, поди, тот треск и не расслышат. А и расслышат, чего мы теряем? Коли первую своротим, так остальных парочка под нашим весом мигом переломятся.

Таймир без разговоров встал под облюбованной Юганом доской. Выжидающе прищурившись на выдумщика с большой дороги. Тот лениво потянулся, подскочил и полез к нему на закорки.

Дорога сквозь лесок на заброшенный хутор, где окопались разбойнички, была изрядно заросшей. Да все же накатанной. Так что Ялька, проведав ее досконально, смело гнала Свара вперед. Багр скакал следом безо всяких понуканий – свыкся за долгую дорогу держаться рядом. А поначалу-то заартачился, как она вылезла из зарослей под самый нос гривастых пленников. Добро, хоть Свар с мозгами в дружбе, а то б и затевать не стоило. А затевать было надо. Мужики до своих коней просто больные! Случись с ними что, нипочем бы тихо не ушли. Встряли бы в драку, будто и без того им мало наваляли. Попались, как распоследние дурни! А то все кичатся своей боевитостью пни стоеросовые – злорадно обругала их оборотенка. Хлопотно, конечно, да и опасностей целый воз, но этакий оборот дел ей понравился. Уж больно хотелось утереть эти заносчивые носы. Будет ей Юган еще после такого на глупость пенять, как же! Поначалу пусть на себя оборотится.

Она же все больно ловко провернула – не подкопаешься. Свар с Багром стояли у общей коновязи со спутанными ногами. Грызть этакие веревки было долго да муторно. Ялька пробежалась вкруг всего подворья. И нашла-таки одного придурка, что задремал на подступах к лесному разбойному подворью. Обернувшись собой, она подкралась к присевшему у дерева долдону ползком. Длинный воинский нож в шибко богатых для этакой мелкотравчатой козявки ножнах чуток отклячился из-под локтя. Затаив дыхание, она тянула его со всей возможной нежностью, придерживая ножны. А этот пентюх даже не пошевелился. Зато Багр доставил оборотенке хлопот, покуда она лазила у него под ногами, разрезая путы – так бы и придушила скотину! Его выручать явились, а он кобенится, собака рыжая! Добро, хоть в голос не заорал проклятущий.