Разноцветные “белые вороны”

Нам захотелось увидеть Мишину мать, и тут выяснились совсем странные подробности. Мамы в Мишиной жизни не было. Вернее, была, но только раз в неделю, по воскресеньям. Нет–нет, она вполне здорова и не страдает алкоголизмом или безнравственным поведением, поспешили успокоить нас бабушки, просто не стоит ее посвящать в эти дела, когда около мальчика трое таких серьезных взрослых. А мама, дескать, слишком молода, ей всего 25, она, в сущности, ребенок. Мало ли, что она хочет жить со своим сыном! Ее папа, мама и тетя решили, что мальчику с ними, тремя пенсионерами, будет лучше. Ведь у них много свободного времени, которое они без остатка могут посвящать любимому внуку. А главное, они в отличие от Мишиной мамы знают, как полагается воспитывать детей…

Мы поняли, что маме ребенка не отдадут. Это решено и подписано. Давно, окончательно и без нас. Но поскольку к нам все–таки обратились за помощью, а мы уже поняли, что речевые «сбои» в данном случае — лишь отражение гораздо более серьезной «поломки» — полностью подавленной воли, — мы попытались хоть немного ослабить давление со стороны бабушек–дедушек,

— Хорошо бы давать Мише побольше самостоятельности, — сказали мы, — например, он уже может гулять один во дворе. Под окном, конечно.

— Что вы! — ужаснулись родственники. — Мы его н и к о г д а никуда не отпустим одного.

— Но ему скоро в школу.

— Ну и что? Слава Богу, его маму мы и в школу, и в институт водили за руку.

— До каких же пор? — поинтересовались мы.

— До самого ЗАГСа! — последовал гордый ответ. — И ничего, человеком выросла. Без всяких глупостей!

«А также без права растить собственного ребенка», — подумали мы. И за полной бессмысленностью прекратили беседу.

Это, конечно, крайний случай (хотя в нашей практике, увы, не единичный). Но так называемая гиперопека, когда родители окружают своего ребенка излишней заботой, сегодня явление достаточно распространенное.

Почему? Скорее всего, по совокупности причин. С одной стороны, больше женщин теперь сидит дома и занимается семьей. С другой, пресса и телевидение постоянно пугают чудовищным ростом преступности. И вообще гиперопека свидетельствует, на наш взгляд, о росте бытовой культуры. Может быть, это звучит неправдоподобно: какая же культура при таком разрушении и хаосе? Да и какая гиперопека?! Сопливые мальчишки торгуют газетами, моют машины, спекулируют бензином! Правильно. Один спекулируют бензином, а других водят за руку в институт. Что поделаешь? Прогрессивные мыслители нам уже объяснили, что это называется расслоением общества. И что это очень прогрессивно. (Интересно, что особенно пропагандируют детский труд те, чьи отпрыски учатся в Гарварде, отдыхают на Мальте или, в крайнем случае, посещают элитарные московские лицеи. Но это так, к слову.)

О чем, как нам кажется, следует помнить родителям, если у них возникает соблазн излишне нянчится со своим ребенком? Прежде всего о том, что они тем самым порождают и умножают детские страхи.

— Постойте–постойте! То есть как? Ограждая ребенка от опасностей, мы сеем в нем страхи?

Ну конечно! О чем думает маленький мальчик, когда взрослые не отпускают его от себя ни на шаг? Он думает: «Какой же это, должно быть, страшный, ужасный, опасный мир! Собака кусается, машина давит, дядька крадет, тетка дает отравленную конфетку, в дверь звонят только воры. И даже вкусные фрукты — это прежде всего носители смертоносных бактерий…»

Получается, что у всего окружающего мира есть только одна сторона, одна функция — агрессивная. И мишень этих агрессивных импульсов — он, маленький ребенок. Тут и взрослому–то немудрено свихнуться!

Кстати, в Западной Европе со взрослыми провели гораздо более невинный эксперимент, но и его результаты показательны. Было открыто кафе с оригинальным интерьером. Оригинальность заключалась в том, что взрослые, попадая в это кафе, оказывались в положении детей. Габариты мебели соотносились с величиной взрослого человека так же, как габариты обычной мебели — с величиной пятилетнего ребенка. Посетители кафе утопали в гигантских креслах, не доставали ногами до пола, а руками до еды на столе. Выяснилось, что это весьма неприятное чувство, и кафе вскоре опустело. Мамам и папам дали понять, каково ребенку в мире взрослых. Очень, конечно, приблизительно и совсем чуть–чуть…

Да ребенок и так себя ощущает лилипутом в стране Гулливеров. И гиперопека это тягостное чувство, безусловно, усугубляет. Ведь если его, ребенка, так неустанно охраняют, оберегают, контролируют, предупреждают, значит, он уж совсем беспомощный? Значит, только дунь на него — и мокрого места не останется! Надо заметить, что с жалобами на детские страхи к нам часто обращаются именно те родители, которые ни на шаг не отпускают ребенка от себя. А детской ленью, как правило, обеспокоены те, кто делает с ребенком уроки даже по пению. И никому из них (во всяком случае в нашей практике) не приходило в голову менять что–то не в ребенке, а в своем отношении к нему.

У гиперопеки есть и более отдаленные печальные последствия. Впрочем, и не такие уж отдаленные.