Разновидности зла

Вчера я побывал в Хосте. Горная провинция, снабжение которой осуществляется по одной-единственной высокогорной дороге, крайне опасной. Каждый караван проходил с боем. Дорогу эту восстанавливали военные инженеры и строители всякий раз перед проходом каравана, и каждый раз ашрары приводили ее в негодность после. Все это было уже традицией… чертовски плохой традицией, и каждый играл свою роль в этом маленьком жизненном спектакле, разворачивающемся в гигантском амфитеатре на высоте три с лишним тысячи над уровнем моря. Русские были хорошие, они строили дорогу и проводили караваны. Ашрары были плохие, они взрывали дорогу и стреляли по русским. Одного мимолетного взгляда хватило, чтобы понять: ашрарам платят купцы, потому что русские машины, придя в город, сбивают цены сразу на все, и торговля становится невыгодной. А ашрары, если им удается добиться того, чтобы машина вышла из строя и перевернулась, грабят ее, чтобы перепродать награбленное в горных селениях. Все довольны, все гогочут. За исключением меня, потому что я тут человек новый, и первое, что я вижу, — это плату. За игру, которая разыгрывается за здешним карточным столом, платим мы. Деньгами и кровью. Или наоборот — кровью и деньгами.

В Хосте много леса, здесь растет высокогорная сосна, в то время как в Кабуле — острая нехватка дров, вязанки продают на вес. Конечно, для богачей на это плевать, богачи пользуются электричеством и газом, но вот для бедняков это очень существенно. И для лесорубов — тоже существенно, они все небогатые люди. Хотел бы я посмотреть на того ашрара, который бы взорвал дорогу, по которой местные жители возят лес на продажу. Как бы он после этого заходил в селения и что бы с ним там сделали.

Случившееся разозлило меня настолько, что я прервал ознакомительный визит по провинциям и вылетел назад, уже в вертолете приказав на завтра собрать срочное совещание в Арке, рабочем дворце. Только русский комсостав — нам есть о чем поговорить с этими сухопутными крысами. Например, о том, как они свои Владимиры и Анны[44] добывают. Нет, конечно, азардов[45] хватает и среди низших чинов. Но лично я думаю, что Владимиру посмертно мать бы предпочла живого сына дома. Вот так вот, господа.

Утром я проснулся в одной из спален дворца Арк под заунывное пение муэдзина. Конечно, не в королевской спальне, она слишком велика и роскошна, тем более для меня одного. У меня вообще есть мысль, когда все это закончится, сделать из дворца Арк этнографический музей.

Азан плыл в горячем уже, несмотря на раннее утро, воздухе. Я подошел к окну, посмотрел на горы, почувствовал запах горящей древесины — сотни тандыров, глиняных печей в земле, уже заправлены, разожжены и делают лепешки. Дорогущие машины — почему-то афганец первым делом, как только появляются деньги, покупает дорогую машину — находятся в одном пространстве с седой древностью, с тем, что не изменилось на протяжении последней полутысячи лет…

Я машинально оглянулся. С давних пор я почему-то привык спать, не укрываясь одеялом. Как будто в любую минуту надо будет встать и бежать. И делать это надо будет как можно быстрее.

Мысли начали сворачивать «не в ту степь», как говорится, но я привычно вернул их «на место». Не время раскисать. Мне предстоял сегодня разговор, который будет хуже, чем разговор с племенами. Это будет разговор со своими.

Своими…

Я в принципе уже представлял ситуацию так, как она и была, так, как ее не может представить себе генерал. Генерал мыслит совершенно другими категориями. Есть зона ответственности, за которую он отвечает. Его задача, чтобы там было как можно меньше «террористических и иных негативных проявлений», по этому показателю будет оцениваться его деятельность. Второй показатель — это количество убитых боевиков и «предположительно боевиков».

У него есть материально-технические ресурсы и людские ресурсы, которые он использует для выполнения указанных выше задач. Это пешее патрулирование, патрулирование на бронетехнике, специальные операции. Сейчас новая мода появилась: вертолетный снайперский патруль. Это вот что такое: берется «Сикорский», в нем устраиваются два снайпера, целящиеся из своих винтовок через боковой люк, и еще пулеметчик — у него есть свое место, он его и занимает. Еще один пулеметчик в хвосте, он должен защитить вертолет от атаки в хвост, в самое уязвимое его место — хвостовой ротор.

И этот вертолет кружит над местностью. Вес стрелков с вооружением — максимум полтонны, «Сикорские» той модели, которые используются в таких случаях, рассчитаны обычно на четыре тонны, шесть на внешней подвеске. Стоимость часа полета… нет лучше про это вообще не думать. Они и не думают. Крысы сухопутные.