Разные люди

– Лиза, нет, я тебе уже сказала, – начала хмуриться Екатерина Павловна. Она редко сердилась, но сейчас ей действительно было некогда. Плюс к этому были проблемы с деньгами, едой, дровами и т.д. Проблемы эти были хроническими. Я уже говорил, что она была из небогатой семьи. Раньше, когда она жила с родителями, ее мало волновало отсутствие денег, точнее она о нем не знала, ее родители не обсуждали при ней такие вопросы. Когда она вышла замуж за Сергея Николаевича, родители дали с ней приданое в виде небольшой суммы денег. Эти деньги по обоюдному решению с мужем они оставили на случай непредвиденной траты, в чем оказались весьма дальновидны. Так получилось, что родители ее скончались один за другим через непродолжительное время после свадьбы, даже не увидев внучку. Так Сергей и Екатерина стали полными сиротами уже в начале своей семейной жизни. Часть отложенных денег ушла на погребение, часть впоследствии была потрачена в период беременности и в первые месяцы после родов. Таким образом, от приданого ничего не осталось. И уже шесть лет они с мужем ежедневно сражались (с переменным успехом) с безденежьем и нищетой. В этой борьбе они были похожи на утопающего, который на короткое время выныривает из воды, делает судорожный вдох, а затем опять уходит под воду.

Лиза, видя, что мать хмурится, отошла от нее. Девочка немного обиделась. К сожалению, а, может, и к счастью, детский разум еще не может осознать жизненных трудностей, с которыми приходится сталкиваться взрослым. Она уселась на стул и стала смотреть в пол, разглядывая рисунок на некрашеных досках. Так продолжалось где-то около получаса. Екатерина Павловна, видя, что дочь обиделась и теперь сидит неподвижно на стуле, уставившись в пол, начала корить себя за то, что рассердилась на дочь. Что ж, придется ненадолго отложить работу и приласкать ее. Екатерина Павловна подошла к дочери и сказала:

– Лизонька, не сердись на меня и не обижайся. Давай с тобой немного поиграем, а потом я опять сяду за работу. Хорошо? Заодно отдохну немного.

– Мамочка, я не сержусь, что ты? Работай, я не буду тебе мешать, не буду шуметь. Я все сделаю, как ты скажешь, только не хмурься. Ладно?

Лиза давно уже не сердилась на маму. Она просто сидела на стуле и думала, чем бы ей заняться, чтобы при этом не мешать маме. Хоть ей и было почти семь лет, она уже понимала отчасти, родители много работают, что так надо, чтобы была еда и тепло, иначе никак.

– Ты моя хорошая, – сказала Екатерина Павловна, обнимая дочь. На глазах у нее выступили слезы. Она очень любила свою Лизоньку. Они обнялись и решили, что просто посидят так, обнявшись. Недолго, а потом каждый займется своим делом: мама – шитьем, Лиза – поиграет одна.

Глава 6

Сергей Николаевич посмотрел на часы, время подходило к концу обеденного перерыва. Скоро придет Меньшов и надо будет спросить его насчет подработки. Добров снова подумал о жене и дочери. «Как они там? Замерзли, наверное. Мне-то хорошо, сижу в тепле, а они… Скорее бы домой, очень хочется их увидеть», – думал Сергей Николаевич, барабаня по столу пальцами. Он всегда так делал, когда глубоко погружался в мысли.

Дверь открылась и в кабинет вошел Меньшов. Он был в приподнятом настроении, даже более веселом, чем с утра. Он как бы нехотя снял с себя шинель, посмотрел на Доброва и сказал:

– Славно отобедал я, Сергей Николаевич, напрасно со мной не пошли. Жаркое сегодня особенно вкусное. Повар знает свое дело.

– Да я все с делами своими… – сказал Добров, начиная опять тяготиться разговором с Меньшовым.

– Дела, дела… – вдруг задумчиво повторил Иван Федорович. – Да, дела…Все торопимся куда-то.

– Иван Федорович, а не подкинете ли Вы какой-нибудь подработки? – сказал Добров, пытаясь сменить тему разговора, заодно и решить свой вопрос.

– Подработки?

– Ну да.

– Пожалуй, что смогу. Я сегодня вечером встречаюсь с одним знакомым. Он как раз обмолвился по поводу того, что нужно поработать над бумагами. Деталей я не знаю, вечером уточню.

– Буду Вам очень признателен.

Поведение Меньшова переменилось с момента первой фразы о вкусном обеде, он как будто что-то вспомнил и задумался. Вид его при этом стал мрачным. Это удивило Доброва. Такая резкая смена настроения. Что случилось?

Работа была практически сделана, оставалось совсем немного, времени на разговор до конца рабочего дня было предостаточно. Добров не решался спросить, почему так задумался его коллега. Меньшов же сидел, уставившись в окно, и думал. Наконец, Сергей Николаевич не выдержал и задал вопрос:

– О чем задумались, Иван Федорович?

– Да так… – как бы про себя ответил Меньшов.

– Что Вас так огорчило? Были такой веселый, а сейчас…

– Вот какое дело, Сергей Николаевич, сижу и думаю. А человек-то я, похоже, дрянной.

– Почему так говорите?