Разные. Мужское и женское глазами приматолога

Весь этот набор физических изменений настолько древний, что ключевым для него по-прежнему остается обоняние, даже у нашего крайне визуально ориентированного биологического вида. Запах детеныша напрямую соединен с материнским мозгом, в котором он активирует центры удовольствия, практически как наркотик. Матери находят запах своего детеныша одурманивающим. Даже запах его экскрементов им не противен. В ходе тестов, проведенных вслепую, выяснилось, что матери считают подгузники, испачканные фекалиями своего ребенка, менее вонючими, чем те, что принадлежат чужому малышу[386].

Все остальные социальные взаимосвязи эксплуатируют эту древнюю химию мозга. Это работает для обоих гендеров, включая отцов, которые растят детей, и для пар «самец плюс самка» у некоторых видов, таких как наш. Когда молодые люди влюбляются, они воспроизводят связь матери и ребенка. Видя друг друга сквозь розовые очки, они используют уменьшительно-ласкательные прозвища, такие как «малыш», «куколка» и «солнышко», мелодично сюсюкают высокими голосами и кормят друг друга с ложечки, словно не могут есть самостоятельно. Такое состояние эйфории сопровождается повышенным уровнем окситоцина в крови и мозге обоих влюбленных[387].

Материнская привязанность — праматерь всех любовных связей.

Если социальность столь многим обязана материнской любви и заботе о малышах, нам следует относиться к этим чувствам с уважением. Но эволюционные биологи склонны принимать способ размножения млекопитающих как должное. Он, разумеется, существенно важен, но не более, чем дыхание или способность двигаться. Ни к чему поднимать из-за этого шум.

Но именно потому, что материнская забота у млекопитающих повсеместна и жизненно важна, она могла дать толчок эволюции социальных навыков. Например, мать лучше справится со своей задачей, если будет понимать потребности своего отпрыска и знать, что он может, а чего не может сделать. Она должна быть настроена на каждый его шаг или прыжок и быть способной поставить себя на его место. Возьмем, например, мать-орангутаниху, передвигающуюся по древесным кронам с зависимым от нее детенышем. Орангутаны — мастера прыгать с дерева на дерево, не спускаясь на землю. Но из-за больших промежутков между деревьями путешествие значительно легче дается взрослой особи с ее длинными руками, чем детенышу. Юные орангутаны часто застревают на дереве, и им приходится звать маму. Она всегда возвращается за хнычущим детенышем. Она наклонит свое дерево к тому, на котором оказался в ловушке ее малыш, а затем протянет, словно мостик, собственное тело между двумя деревьями. Она будет удерживать одно из деревьев рукой, а другое — ногой, притягивая одно к другому, пока детеныш не перейдет по ее телу. Она эмоционально вовлечена (обезьяны-матери часто тоже начинают хныкать, когда слышат хныканье своего потомка) и находит решение, которое соответствует способностям ее малыша.

Традиционно умение поставить себя на чужое место провозглашали способностью, уникальной для людей, но на сегодняшний день она хорошо задокументирована у человекообразных обезьян и нескольких других видов с крупным мозгом, таких как члены семейства врановых (ворона). Недавние исследования показывают, что человекообразные обезьяны даже способны понять, что их восприятие реальности может отличаться от восприятия других[388]. Они также известны своей способностью к «адресной помощи», то есть к помощи, основанной на правильном понимании чужой проблемы. Одним из примеров может служить способность орангутанов к созданию мостов между деревьями, но у нас имеются и экспериментальные свидетельства адресной помощи. В Институте исследований приматов в Японии приматолог Синья Ямамото поместил двух шимпанзе рядом друг с другом в отдельных помещениях. Одному из них предложили на выбор семь разных инструментов, а другому в это время требовался один определенный инструмент, чтобы добраться до угощения или сока. Первой обезьяне нужно было посмотреть через окно на ситуацию второй, прежде чем выбрать наиболее подходящий инструмент и передать его соседу. То, что шимпанзе справились с этим заданием, хотя первая обезьяна не получила никакой выгоды, демонстрирует их способность понять потребности других и готовность помочь[389].

Матери-шимпанзе показывают эту способность каждый день в Треугольнике Гуалуго в Республике Конго. Во время выуживания термитов они отвечают на выпрашивания детенышей, передавая им инструмент или позволяя забрать его у себя из рук. Не каждая случайная палка или ветка обладает нужной формой и длиной, чтобы ею выуживать насекомых. Орудия, выбранные матерями, самые лучшие. Таким образом, вместо того чтобы предоставить детенышам самостоятельно заботиться о себе, матери обучают их. Они угадывают потребности своих обезьянят и заранее приносят к термитнику дополнительные инструменты. Обучение — еще одна область, в которой необходимо ставить себя на место другого, так как она требует от опытного учителя оценить неопытность обучаемого[390].