Разные рассказы

- Ну ты же видишь, что это не из пластилина.

Когда выключили лампы и Ульшин крепко заснул (намаялся бедный, таская камни, вечно какие-то фантазии, не может жить как все люди), она взяла птицу, листок и фонарик и отправилась искать яму.

Ямы были в каждом отделении тюрьмы - одно из самых необходимых приспособлений. Часто кого-нибудь казнили или пытали, иногда происходили дуэли, множество самоубийств каждый год, немного реже - убийства, частые болезни, от которых нет лекарств, несчастные случаи, старики - всем этим людям требовалась яма, чтобы умереть. Кроме того, в ямы бросали все старое и ненужное: старую мебель, портретики изменивших любимых, просто мусор. Поэтому ям было очень много, примрено одна яма на десять-пятнадцать камер. Некоторые ямы были оккупированы обществом спиритов. Спириты вызывали духов, а духи рассказывали, каково им там, в ямах, живется. Иногда духи предсказывали будущее и часто угадывали потому что будущее всегда однообразно.

Она нашла яму в четвертой по счету камере. Пол в камере был неровным, некоторые камни шатались, казалось, что вот-вот провалишься - множество пней в этом секторе окончательно расшатали фундамент. Еще несколько таких и мы получим дыру в полу, а потом и стены рухнут. Ульшин и вправду преступник, если занимается этим. Нет, он не преступник, он сумасшедший он такое говорил сегодня - о том, что всякие штучки спускаются к нему с неба. А те, которые он делает сам, без помощи неба - те ненастоящие. Он сумасшедший. Но его можно вылечить. Например, покой, долгий отдых, никакого пластилина, никаких разговорв об этом и, конечно, успокоительное, успокоительное, успокоительное. Все будет хорошо, мой милый Ульшин. Кто же тебя спасет, если не я?

Яма была сделана очень удобной: с одной стороны невысокий каменный парапет и резкий обрыв, с другой стороны плавный гладкий спуск. Кому что нравится. Что бы выбрасывать мебель, лучше обрыв, а самоубийцы любят постепенность почему-то.

Она протянула руку над ямой и выпустила из пальцев зеленый листок. Листок выпорхнул и стал опускаться медленно и неровно, будто толчками, потом прилип к стенке ямы и соскользнул. Вот его уже нет. Осталась птица. Она бросила птицу в яму, но птица затрепетала крыльями,громко стуча ими под грудью, и взлетела, села рядом на парапет. Полина попробовала ещё раз, но снова не вышло. Птицу было невозможно убить. Как-то раз Ульшин говорил ей об этом: "настоящее искусство нельзя убить". Да, именно так он и говорил. Значит это было не просто фокусничанье словами. Или я тоже схожу с ума?

Она оставила птицу у ямы и вернулась к Ульшину. Разбудила, поворочалась в вялом экстазе и заснула первой.

6.

На следующий день, когда Полина ушла за едой, Ульшин решил обследовать галерею дальше. Широкая галерея со многими боковыми камерами, большими и малыми, очень пыльными обычно, неуловимо поворачивала каждые сто шагов и через время Ульшин не видел ничего, кроме грубых каменных стен впереди и таких же сзади. Здесь и там встречались пни - это была та самая длинная галерея пней, которая казалось ему загадочной когда-то, в другой жизни, которая часто снилась ему раньше. Сейчас о той жизни он почти забыл.

Он слышал звуки,настолько неотчетливые, что сомневался в том, что действительно слышит их. Бывает, что в полной тишине принимаешь собственное дыхание или шелестение бумажки в кармане за громкие знаки близкого чужака. Тишина вообще многое меняет. Например, сейчас ему казалось, что Полина просто грубое и сластолюбивое животное и предаст его при первой возможности, или просто от скуки. Когда он увидит Полину ему будет стыдно этих своих мыслей. Но тишина слишком многое меняет.

Он услышал отчетливый стук. Кто-то ударил в стену с той стороны. За стеной кто-то был. Ульшин пошел быстрее. Потом побежал.

Остановившись, он заметил, что тишина исчезла. Галерея превратилась в обыкновенный коридор, очень знакомый. За ближайшим поворотом слышались два голоса, ласкающих друг друга. Ульшин дошел до поворота и увидел полногубую старушку с молодым любовником: старушка обвивалась и смотрела змеиным взглядом, любовник дополнял картину.

- Фу! - сказала старушка и ушла. Любовник последовал с покорностью, как старая кобылка.

Старушка положила руку любовнику на шею и стала ласкать. Любовник не отвечал.

- Я тебе не нравлюсь? - спросила она тем тоном, которым спрашивают "не отдадите ли кошелек?", а нож, для верности, приставлен к горлу.

- Нравишься, - сказал любовник уныло.

- Всегда тебя нужно об этом спрашивать. А я о тебе все время думаю. Приготовила тебе сюрприз, смотри.

- Что это?

- Документ. Теперь ты прописан в моей камере. Твоя ведь была такая маленькая. Теперь доволен?

- Это большая неожиданность, - сказал любовник. - Давай где-нибудь сядем.