Разные судьбы одна истина

– Я всё оплачу сама,– с улыбкой на лице ответила мне София.

На этом наш диалог закончился, и я стал собираться домой.

За окном начиналась метель, и были заметны первые падающие снежинки. Я вышел из больницы, сел в автомобиль, но трогаться с места сразу не стал. Хотелось немного согреться. Пока добежал от больницы до машины, мои руки закоченели. Выезжая с больничной стоянки, я неожиданно заметил Софию. Она крутила колеса своей коляски и медленно ехала по тротуару. От того, что я увидел, у меня защемило в груди. Стало жалко девушку такую красивую, такую хрупкую. Я остановил машину и выбежал к ней:

– София, ты вот так поедешь до дома? А почему не на транспорте?– с удивлением спросил я.

Из-за нарастающего ветра и усиливавшегося снега, мне было трудно разглядеть очертания её лица, я жмурился и старался поднять воротник своего пальто. А она продолжала сидеть и смотреть на меня. Казалось, снежинки облетали её стороной, и ветер мягко укутывал своими порывами.

– Алексей Анатольевич, вы езжайте. Не обращайте на меня внимания. Мне близко, тут за кварталом уже. Рукой подать, – ответила мне София.

– Ну что ты такое говоришь!? Я довезу тебя, – сказал я. И, не смотря на протесты, поднял её на руки и посадил в машину, а коляску втиснул в багажник. В машине я заметил, что София чувствовала себя неловко. Она вся промокла, и остатки снежинок тихонько таяли на её красивых золотисто-русых волосах.

– Не утруждали бы вы себя, Алексей Анатольевич. Я потом бы дома согрелась и всё, – застенчиво сказала она.

– Не переживай. Кстати, мы можем перейти на «ты». Я вообще-то ещё молодой. Ну, давай говори адрес, я пробью его на навигаторе машины, – сказал я улыбаясь.

София назвала свой адрес. То, что показал навигатор, меня немного ошеломило. Расстояние было приличным. Я посмотрел на неё и с удивлением сказал:

– Говоришь, тут тебе рукой подать? Это все пять километров, ты собиралась ехать в такую непогоду?

– Прости, просто не хотела тебя обременять,– смущаясь, сказала она, глядя мне в глаза.

Всю дорогу мы ехали молча. Мне было неудобно спрашивать её о чём-то в этот вечер. Я благополучно довез её до дома, вышел из машины, вытащил коляску и помог ей пересесть в кресло. Мы доехали до подъезда, и она протянула мне руку, как бы прощаясь, но в ответ я поднял её на руки и донёс до квартиры. Когда мы поднялись на её этаж, я получил приглашение выпить по чашечке кофе в знак благодарности. И я согласился.

По обстановке в квартире было видно, что она живёт одна. Повсюду лежали книги, видимо она любила читать. София с невероятной ловкостью справлялась у плиты, что поразило меня в очередной раз. Она поставила на стол пирожки и кофе.

– Пирожки – хэндмэйд, угощайся Леша, – сказала она, и мы оба рассмеялись словно юнцы. Казалось, мы были знакомы тысячу лет. Мне впервые за последнее время стало легко и свободно. В тот момент я был не врач, а она не пациент. И болезни её тоже не было. Мы были самыми обычными, молодыми людьми, которые верят в чудеса, в искренность и настоящую любовь. У каждого из нас были свои мечты, впрочем, как и у всех.

За этот короткий вечер я узнал, что София, как и тысячи других девушек, приехала из Екатеринбурга в Москву за мечтой. И поступила на факультет международных отношений в МГИМО. Закончив с отличием институт, она начала строить свою карьеру в МИДе. Но случилась трагедия. И все её планы на будущее рухнули в одночасье. Но, тем не менее, она не опустила рук и продолжала развиваться, постоянно читая книги. Возвращаться в Екатеринбург она не хотела. Решила остаться в Москве. Иногда приезжали родители и помогали чем могли. Мне было очень интересно и приятно слушать умную, начитанную, очень грамотную и одновременно с этим очень простую девушку.

– Я узнавала в регистратуре стоимость моего лечения. Вот этого должно хватить. Я долго откладывала деньги, и вот накопилось, – сказав это, она протянула мне маленький свёрток.

Моё сердце сжалось от боли второй раз за вечер. Она не переставала удивлять меня своей искренностью и добротой.