Разоблачение

Но Раст был не в силах отдать её. Надия уязвима в своём бессознательном состоянии. Он понимал, что Сильван никогда не причинит ей вреда, но ему невыносимо видеть ее в объятиях другого мужчины, даже женатого кузена. Что-то внутри заставляло его держать Надию, охранять, защищать и никогда не отпускать. Этот инстинкт был слишком силен, чтобы с ним бороться.

— Нет, — повторил Раст снова, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и уверенно. — Я не могу ее отпустить. Мы можем идти, куда нужно, но я понесу Надию.

Огромный Киндред уставился на Раста с явным удивлением. Он явно собирался что-то сказать, но вместо этого просто кивнул.

— Замечательно. Пойдем со мной.

— Хорошо. — Раст легко поднялся, держа бессознательную Надию на руках, как ребенка. — Пойдем.

* * * * *

Путешествие к материнскому кораблю Киндред проходило в молчании. Детектив, казалось, был полностью поглощен своей драгоценной ношей, а Сильван слишком занят пилотированием, чтобы разговаривать.

Оторвавшись от управления, Сильван бросил взгляд в сторону Раста. Тот держал Надию на коленях, и на его обычно стоическом лице читалось беспокойство. Командор задался вопросом, догадывается ли Раст, что его поведение походило на классическое брачное поведение Киндредов. Собственничество, нежелание доверить безопасность девушки другому мужчине, даже тому, кто зарекомендовал себя как надёжный… Сильван мог поклясться, что чувствует запах спаривания, исходящий от Раста, — нечто такое, что источают только воины Киндред, когда пытаются привязать к себе женщину.

Это, конечно, чепуха. Несмотря на свои истинно зеленые глаза (зеленые, настолько темные, что почти черные, с более бледным зеленым кольцом вокруг радужки) и размеры (детектив был таким же крупным и мускулистым, как любой воин Киндред), Раст был человеком. Он родился и вырос на крошечной бело-голубой планете под названием Земля, и в этом Сильван не сомневался.

Честно говоря, ему не особо нравился этот человеческий детектив. Сильван восхищался его преданностью долгу, благодаря которой Раст неустанно искал пропавших и похищенных женщин. Но этот мужчина, как любила говорить София, начал не с той ноги. Он отказывался верить в дар Видения Надии и даже обвинял ее в причастности к некоторым похищениям, проведенным всеотцом. В последнее время его отношение, кажется, изменилось, но Сильван по-прежнему не любил тех, кто злословил в адрес его близких.

Конечно, глядя на Раста, любой бы подумал, что Надия — его возлюбленная. Он держал ее так нежно и трепетно, как новоиспеченный отец держит драгоценного младенца, и выражение страха в его глазах, когда спрашивал, нет ли у нее смертельной болезни, против воли тронуло Сильвана.

«Что происходит между ними двумя? — он с тревогой задавался вопросом. — Неужели Надия совершила ошибку?» София обвинила его в том, что он «пещерный человек», но дело в том, что ему было поручено хранить и оберегать целомудрие своей младшей родственницы, и он относился к этому очень серьезно. Девственность хоть и не была обязательной для Киндредов, но высоко ценилась на Транк Прайм. Если Надия потеряет ее, то станет никем в глазах их народа. Не говоря уже о том, что родители — его тетя и дядя — отрекутся от нее. Она станет изгоем — худшим видом изгоя.

Сильван не думал, что Надия могла так поступить, ее глаза остались такими же темно-синими, как и всегда, но он не мог не задаться вопросом, что подтолкнуло Раста к такому поведению. Почему он вел себя как мужчина, готовый заявить права на девушку, если между ним и Надией не было физических отношений?

«Лучше бы он ее не трогал», — мрачно подумал Сильван, хмуро глядя на детектива. Раст, однако, совершенно не замечал пристального взгляда в свой адрес. Он все еще шептал имя Надии и гладил ее бледную щеку.

Сильван покачал головой и сделал мысленную пометку предупредить детектива, как только Надия очнется. Будучи человеком, а не Киндредом, он только усложнил бы и без того сложный вопрос о кровных узах, заключённых на Транк Прайм. Только мужчина Киндред достаточно силен, чтобы бросить вызов такой связи и победить — Раст только помешает.

Но, несмотря на свои сомнения и тревоги, Сильван не мог не услышать, как мягко и ласково Раст произносит имя его родственницы.

— Надия, — шептал он, убирая золотистую прядь со лба и заправляя ее за ухо. — Надия, вернись ко мне. Пожалуйста.

Глава 2

Надия видела сон — либо сон, либо очередное видение. Видение — особый дар, данный богиней избранным дочерям, — стал настолько неотъемлемой частью ее жизни, что теперь стало трудно отличить видение от простого сна.

«Иногда сны и видения — это одно и то же, — прошептал ей на ухо мягкий, успокаивающий голос. — Смотри и учись, дочь. Смотри и учись и, прежде всего, запоминай».

Повинуясь, Надия повернула голову в ту сторону, куда указывал голос. К своему удивлению, увидела сцену, которая уже произошла в прошлом — прямо перед церемонией соединения Сильвана и Софии. Хотя тогда она решила, что мужчина в ее сне — это Меррик, друг Сильвана, теперь знала, что это не кто иной, как человеческий детектив.