Разоблачение Клаудии

Гэри Джеймс Левингдон по нынешний день находится в государственной больнице города Лима для душевнобольных преступников. Он отрастил густую бороду. В феврале тысяча девятьсот восемьдесят третьего года его снова судили. Властям Огайо не терпелось уличить Левингдона в убийстве Джозефа Энника (в котором он признался в первый же вечер после ареста), поэтому если остальные восемь обвинительных актов вдруг отменят, сославшись на то, что признание было дано под давлением, на свободу Левингдону все равно уже не выйти[26].

Присяжные округа Гамильтон в Цинциннати быстро признали его виновным и к прочим наказаниям добавили еще один пожизненный срок.

Государственный защитник Джеймс Кура подал апелляцию, требуя отменить обвинительные приговоры на том основании, что Макменеми и Уомелдорф вынуждали Левингдона давать показания, нарушив тем самым его право на молчание, а «привлечение эмоционально угнетенной супруги оказало эффект подавления воли, в результате чего признание Левингдона было получено отнюдь не в рамках свободного и ничем не ограниченного выбора».

Кура согласился уточнить у своего клиента, не желает ли тот поговорить со мной, и даже передал список моих вопросов в государственную больницу города Лима. Однако, как он сам позднее признался, Кура при этом рекомендовал Левингдону не отвечать мне и не встречаться, пока не будет рассмотрена апелляция.

Таддеус Чарльз Левингдон до сих пор отбывает девять пожизненных сроков в Лукасвилле и (если верить разным источникам) считается там едва ли не самым опасным преступником[27]. Он забрал у своего адвоката, Гэри Тайака, все материалы дела и стенограммы судебных разбирательств, чтобы самостоятельно подать апелляцию в Верховный суд США, и двадцать четвертого декабря тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года оформил прошение о выдаче постановления хабеас корпус[28].

Шестого января тысяча девятьсот восемьдесят пятого года агентство «Ассошиэйтед пресс» объявило, что Таддеус нашел юридическую лазейку, которая якобы позволит ему выйти из тюрьмы. В статье под заголовком «А штат ли Огайо?», опубликованной в информационном бюллетене тюремного министерства в Лукасвилле, Таддеус утверждал, что поскольку Конгресс официально принял Огайо в число штатов лишь в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году (хотя фактически это случилось в тысяча восемьсот третьем), то и все законы, принятые до того момента, должны считаться недействительными. Кроме того, в истолковании Таддеуса Конституция штата Огайо предусматривала отмену любых измененных законодательных актов, а Генеральная Ассамблея Огайо вообще не имела права определять меры преступления и наказания.

Таким образом, как утверждал Левингдон, все уголовные законы Огайо должны быть отменены, а осужденные – выпущены на свободу.

Отметив, впрочем, некоторые изъяны такого решения, Левингдон подчеркнул: «Здесь есть люди, которым не место на улицах города. Я хочу их освобождения не больше вашего. На свободе у меня остались супруга и дети». Левингдон заявил, что готов отказаться от судебной тяжбы, если его и еще некоторых заключенных, «порядочных людей», выпустят из тюрьмы.

Согласно статье «Ассошиэйтед пресс», исполнительный директор Американского союза гражданских свобод штата Огайо заявил, что судам уже доводилось опровергать подобные аргументы.

Прокуроры Джордж К. Смит и Джеймс О’Грейди стали судьями муниципального суда города Колумбус.

* * *

Клаудия незадолго до начала работы над книгой познакомилась с одним высоким и симпатичным адвокатом по уголовным делам. Тот сказал мне, что впервые увидел ее в зале суда, когда ей предъявляли обвинение. Он вспомнил, как она растерянно, с невинной улыбкой на губах, озиралась по сторонам. Уже тогда он счел ее очень красивой и отважной женщиной.

Седьмого августа тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года в том же здании окружного франклинского суда они с Клаудией поженились. Клаудия сказала мне, что уверена: они будут любить друг друга вечно и проживут долгую и счастливую жизнь.

Мне остается лишь пожелать им счастья.

Дэниел Киз.

Огайо, 1985 год.

Благодарности

В основу книги, которая писалась более двух лет, легли долгие беседы с Клаудией Элейн Яско и сотрудниками правоохранительных органов, юристами, судьями и простыми жителями города Колумбус. Когда я брал интервью у ее родственников, друзей и врагов, то быстро понял, что есть люди, которые страшатся признать факт своего знакомства с Клаудией. Многие говорили со мной тайком; были и такие, кто соглашался встретиться лишь при условии, что я не назову их имен. Другие и вовсе отказывались.

Те люди, которые пожелали остаться неизвестными, или чьи личности я сам решил не раскрывать, в книге фигурируют под псевдонимами. В сценах с их участием, а также в некоторых эпизодах из прошлого Клаудии, которые я не наблюдал собственными глазами, я воссоздаю диалоги по рассказам третьих лиц – здесь я все-таки позволил себе некоторые вольности как автор.