Читаем Разоблачение пермакультуры от ее учителей и ученых полностью

Не определена точно: набор неявных принципов, которые нельзя просто определить.


Основные идеи, взятые из основополагающих текстов, с дополнениями, основанные на популярной экологии и том, звучит круто


Теории интерпретируются


предполагается, что основные предположения и идеи верны; нет необходимости их проверять


Ценит резонанс и хорошие идеи.


Не беспокоит противоречие или неточность


«Шведский стол» идей


Интуитивный тенор


Хипповской привкус; привлекательны для тех, у кого больше времени, чем денег, для молодых часто людей


Упор на самоокупаемость сельских районов; связи с современной экономикой преуменьшаются


Центральная роль садоводства


Упор на «естественные», «экстенсивные» системы землепользования


Претензии к универсальному набору дизайнерских принципов, легко применимых в разных сферах.


Стремится быть законченной философией


Больше похоже на религиозный или политический культ. Содержит волшебных героев: Моллисон, Харт, Хольцер


`` Умная '' пермакультура


Ищет определения, которые можно перевести в проверяемые термины здравого смысла.


Основополагающие тексты взяты как постулаты для тестирования.


Последующие идеи уточняются в результате систематического исследования.


Теории интерпретируются как эвристические или эмпирические правила


Стремится к прогрессу, проверяя предположения и идеи и отбрасывая при необходимости


Ценит ясность. Не переносит расплывчатости или двусмысленности


Попытки упорядочить идеи по ценностям или полезности


Скептический, прагматичный тенор


Сатурнианский аромат; привлекательный для тех, у кого больше денег, чем времени, пожилых


Акцент на обычной городской жизни; в вовлечении сознательной современой экономики в садовдство


Большую роль играет Традиционное интенсивное земледелие


Никаких универсальных принципов дизайна, но постоянно развивающаяся коллекция специализированных методов; упор на опыт и здравый смысл


Не завершено само по себе: часть более широкого движения


Больше похоже на незрелый академический предмет


Не хватает магии


Герои: Хольмгрен, Линдеггер, Курик


Последнее слово Роберту Курику:


Сейчас, когда я пишу, пришла третья волна интереса к пермакультуре. В основном я рад, что пермакультура может заинтриговать новую аудиторию. Пермакультура по-прежнему будет полезной интеллектуальной ловушкой, которая увлекает и заманивает в основном интеллектуалов в нечеткую логику сада.


Пермакультура похожа на полезный грибок в вашем мозгу, который прикрепляется к клеткам вашего мозга, но в конечном итоге укореняется в грязи и почве. Как только человек начнет заниматься садоводством и становится по-настоящему грязным, предписания пермакультуральной религии исчезают, как слои линяющей гусеницы.

Грэхэм Строутс - Как только вы избавитесь от псевдонауки, думеризма и приятного идеализма жизни в босоногих общинах, все, что у вас останется, - это Культ Пермы


Большинство думающих людей согласятся, что мы пришли к окончательным и бесповоротным решениям, которые упразднят или сохранят жизнь на Земле. Мы можем либо игнорировать безумие неконтролируемого промышленного роста и расходов на оборону, которое проявляется небольшими порциями или более крупными катастрофами, разрушающими жизненные формы каждый день, либо встать на путь жизни и выживания.

-Билл Моллисон Пермакультура - Руководство для дизайнеров 1988 г.

Как известно, определение пермакультуры сложно. А  показывают , что люди одновременно считают , что это конструктивный подход, философия, общественное движение и набор методов садоводства. Эта широкая и полная противоречий картина не только усложняет описание пермакультуры. Это тоже может оттолкнуть. Предположим, вы впервые столкнулись с пермакультурой как мощным методом производства продуктов питания и только начинаете понимать, что это нечто большее, когда кто-то говорит вам, что он также включает в себя духовность богини, активность против ГМО и жизнь босиком. Что бы вы об этом подумали?

-Тоби Хеменуэй

Пермаки просто не умеют считать

-Питер Харпер,  2013.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих угроз цивилизации
100 великих угроз цивилизации

Человечество вступило в третье тысячелетие. Что приготовил нам XXI век? С момента возникновения человечество волнуют проблемы безопасности. В процессе развития цивилизации люди смогли ответить на многие опасности природной стихии и общественного развития изменением образа жизни и новыми технологиями. Но сегодня, в начале нового тысячелетия, на очередном высоком витке спирали развития нельзя утверждать, что полностью исчезли старые традиционные виды вызовов и угроз. Более того, возникли новые опасности, которые многократно усилили риски возникновения аварий, катастроф и стихийных бедствий настолько, что проблемы обеспечения безопасности стали на ближайшее будущее приоритетными.О ста наиболее значительных вызовах и угрозах нашей цивилизации рассказывает очередная книга серии.

Анатолий Сергеевич Бернацкий

Публицистика
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика