Разоблаченная Изида. Том 1. С комментариями

«Филологи, астрономы, химики, живописцы, архитекторы и врачи должны возвратиться в Египет, чтобы узнавать происхождение языка и письменности, календаря и солнечного движения; искусство резать гранит медным резцом; придавать эластичность медному мечу; изготовлять стекло с различными оттенками радуги; транспортировать отдельные глыбы полированного сиенита весом 900 тонн на любое расстояние по воде и по суше; строить арки, закругленные и заостренные, с не превзойденным доныне мастерством и точностью, за 2000 лет до «Великой канализации» Рима; создавать скульптурные дорийские колонны за 1000 лет до того, как дорийцы впервые упоминаются в истории; писать фрески неразрушающимися красками; практические познания по анатомии; и строительство пирамид, бросающих вызов времени.

Каждый мастер-ремесленник может увидеть в египетских памятниках достижения по своему ремеслу, какими они были 4000 лет тому назад; и будь это колесный мастер, создающий колесницу; сапожник, затягивающий свою дратву; закройщик кож, пользующийся ножом той же самой формы, которая и теперь считается самой лучшей; ткач, бросающий тот же самый ручной челнок; жестянщик-лудильщик, пользующийся той же самой трубкой для дутья, которая еще совсем недавно была признана самой эффективной; резчик печатей, вырезывающий на них иероглифы с такими именами, как Шухо, более 4300 лет тому назад – все они и еще много других поразительных свидетельств о египетском приоритете требуют только одного взгляда на эстампы Роселлини, чтобы убедиться».

«Истинно, – восклицает мистер Пиблс, – эти храмы Рамзеса и гробницы были таким же чудом для Геродота, какими они являются для нас!»[905]

Но даже во времена Геродота безжалостная рука времени уже оставила свои следы на их постройках, и некоторые из них, память о которых полностью изгладилась бы, если бы не Книги Гермеса, ушли в бездну забвения. Царь за царем, династия за династией прошли в блестящем шествии перед глазами поколений, сменяющихся одно за другим, и их слава прогремела по всей обитаемой части Земли. Тот же самый покров забвения накрыл их и их памятники еще до того, как первый из наших авторитетов по истории, Геродот, сохранил для потомства воспоминание о мировом чуде – Великом Лабиринте. Давно принятая библейская хронология сковала умы не только духовенства, но даже мало освободившихся от пут ученых, которые, трактуя о доисторических останках в различных частях света, постоянно проявляют боязнь – как бы не преступить периода в 6000 лет, до сих пор отведенного богословами в качестве возраста нашего мира.

Геродот нашел Лабиринт уже в развалинах; но, тем не менее, его восхищение строителями Лабиринта не знает пределов. Он считал Лабиринт гораздо более чудесным произведением, чем пирамиды, и в качестве очевидца подробно его описывает. Французские и прусские ученые так же, как и другие египтологи, согласны в отношении местонахождения и тождественности его благородных развалин. Кроме того, они подтверждают описание, данное древним историком. Геродот повествует, что он нашел там 3000 комнат, половина из которых была под землей.