Разоблаченная Изида. Том 2. С комментариями

«Способность вообразить возможность существования тавматургических сил уже сама по себе является доказательством, что они существуют, – говорит автор “Пророчеств”. – Критик, так же как и скептик, обычно всегда ниже того лица или явления, которое он обозревает, и поэтому едва ли может быть компетентным свидетелем. Если имеются подделки, то где-нибудь должен быть и настоящий подлинник»[1197].

Кровь порождает призраков, и ее эманации снабжают некоторых духов материалом, необходимым им, чтобы создавать себе временные проявления.

«Кровь, – пишет Леви, – является первым воплощением универсального флюида; это материализованный жизненный свет. Ее рождение есть чудо из всех природных чудес; она живет только постоянным преображением, ибо она – вселенский Протей*. Кровь возникает из принципов, где никакой крови до этого не было, и становится плотью, костями, волосами, ногтями… слезами и потом. Она не может участвовать ни в разложении, ни в смерти; когда жизнь ушла, она начинает разлагаться; если вы знаете, как снова оживить ее, как вдохнуть в нее жизнь посредством новой магнетизации ее шариков, жизнь снова вернется к ней. Универсальная субстанция с ее двойным движением является великой тайной бытия; кровь – великой тайной жизни».

«Кровь, – говорит индус Раматсариар, – содержит в себе все сокровенные тайны существования; никакое живое существо не может без нее существовать. Вкушать кровь – это профанация великого создания Творца».

В свою очередь Моисей, следуя всемирному и традиционному закону, запрещает вкушение крови.

Парацельс пишет, что с помощью испарений крови можно вызвать любого духа, какого мы пожелаем увидеть; ибо из ее эманаций он построит себе видимую внешность, видимое тело – но это есть колдовство. Иерофанты Ваала делали глубокие надрезы по всему своему телу и создавали с помощью собственной крови объективных и осязаемых призраков. Последователи некой секты в Персии, многих из которых можно найти вокруг русских поселений в Темирхан-Шура и в Дербенте, имеют свои религиозные обряды, в которых они становятся в большой круг и кружатся в исступленном танце. Их храмы разрушены, и они осуществляют свой культ в больших временных строениях, надежно огражденных, и с земляным полом, густо покрытым песком. Все они одеты в длинные белые одежды, их головы обнажены и побриты. Вооруженные ножами, они скоро доходят до исступленной экзальтации и наносят раны себе и другим до тех пор, пока их одежды и песок на полу не напитаются кровью. Перед завершением этой «мистерии» у каждого танцующего появляется товарищ, который кружит вместе с ним. Иногда у этих танцоров-призраков бывают на головах волосы, чем они вполне отличаются от своих бессознательных творцов. Так как мы дали торжественное обещание не раскрывать главных деталей этой ужасной церемонии (наблюдать которую нам было разрешено только один раз), – мы должны прекратить повествование о ней[1198].

В древние времена фессалийские колдуньи к крови черного агнца прибавляли иногда кровь новорожденного младенца и с помощью этого вызывали тени умерших. Жрецов обучали искусству вызывания духов умерших людей, а также стихий, но их приемы вызывания, конечно, были не такими, как у фессалийских колдуний.