Разоблаченная Изида. Том 2. С комментариями

«Все соединения – тленны», – было последними словами умирающего Гаутамы, когда под деревом Sal он готовился войти в нирвану. «Дух есть единственное элементарное, изначальное единство, и каждый из его лучей бессмертен, бесконечен и неразрушим. Остерегайтесь иллюзий материи». Дхарм-Ашока* распространил буддизм далеко и широко по Азии и еще дальше. Он был внуком чудотворца Чандрагупты, прославленного царя, который освободил Пенджаб от македонцев – если они вообще когда-либо были в Пенджабе – и принял Мегасфена* при своем дворе в Паталипутре. Дхарм-Ашока был величайшим из царей династии Маурья. Из безрассудного расточителя и атеиста он стал Приядаси, «возлюбленным богов», и по чистоте своих филантропических взглядов никогда не был превзойден каким-либо другим земным правителем. Память о нем просуществовала века в сердцах буддистов и увековечена в гуманных указах, высеченных на нескольких распространенных диалектах на колоннах и скалах Аллахабада, Дели, Гуджарата, Пешавара, Ориссы и в других местах[1238]. Его знаменитый дед объединил всю Индию под своим могучим скипетром. Когда наги, или змеепоклонники, Кашмира были обращены усилиями апостолов, посланных стхавирами Третьего Собора*, религия Гаутамы распространилась, подобно лесному пожару. Гандхара, Кабул и даже многие сатрапии Александра Великого приняли новую философию. Так как буддизм Непала, можно сказать, менее, чем какой-либо другой, отклонился от первоначальной древней веры, то ламаизм Татарии, Монголии и Тибета, являющийся непосредственным отпрыском этой страны, может считаться чистейшим буддизмом, ибо, повторяем еще раз, ламаизм, собственно, есть только одна из внешних форм обрядов.

Упасака и упасаки, или мужчины и женщины, являющиеся наполовину монахами, а наполовину мирянами, должны наравне с самими монахами-ламами строго воздерживаться от нарушений какого-либо из правил Будды и изучать мейпо и различные психологические феномены в такой же степени. Те, кто провинился по какому-либо из «пяти грехов», теряют все права на посещение собраний благочестивой общины. Наиболее важным из правил является ни в каком случае не проклинать, ибо проклятие возвращается на того, кто его произносит, и часто на его невинных родственников, которые дышат одним и тем же с ним воздухом. Любить друг друга, даже наших злейших врагов; жертвовать своей жизнью даже для животных, до такой степени, что не применять оборонного оружия; одержать величайшую победу, победив собственное «я»; избегать всех пороков; применять на практике все добродетели, в особенности скромность и кротость; слушаться старших; заботиться о родителях и уважать их, а также людей преклонного возраста, ученых и добродетельных святых людей; обеспечивать пищей, приютом и удобствами людей и животных; сажать деревья вдоль дорог и рыть колодцы для нужд путников, – таковы нравственные обязанности буддистов. Каждая ани или бикшуни (монахиня) подчинена этим законам.

Школы магии в буддийских ламасериях

Многочисленны буддийские и ламаистские святые, которые прославились непревзойденной святостью своих жизней и своими «чудесами». Так Тиссу, духовный учитель императора, посвятивший Кублай-хана, Надир Шаха, был известен далеко и широко как чрезвычайной святостью своей жизни, так и многими сотворенными им чудесами. Но он не остановился на одних лишь бесплодных чудесах, а совершил нечто большее, чем это. Тиссу полностью очистил свою религию; сказано, что только из одной провинции Южной Монголии он заставил Кублая изгнать из монастырей 500 000 лжемонахов, которые пользовались своим вероисповеданием, чтобы проводить жизнь в пороках и лени. Затем у ламаистов появился их великий реформатор, шаберон Цзонхава., который, как утверждают, был беспорочно зачат своею матерью, девственницей из Куку-нора (XIV век), – он другой чудотворец. Священное дерево в Кунбуме, дерево 10 000 образов, которое, вследствие вырождения и падения истинной веры, перестало давать почки уже несколько веков, тогда пустило новые ростки и расцвело краше, чем когда-либо, от волоса этого аватара Будды* – гласит легенда. Это же предание приписывает ему (Цзонхаве) вознесение на небо в 1419 году. В противоположность господствующей идее, не многие из этих святых являются хубилганами, или шаберонами – перевоплощениями.