Разоблаченный любовник

— Я поговорила с несколькими подругами. Вернее, это они поговорили со мной.

— Марисса…

Это было все, что мог сказать. И когда, казалось, его голос пропал, он поцеловал ее.

Когда они обнялись, звуки радости раздались в фойе.

— Прости, что я была такой слабой, — прошептала она ему на ухо.

— Бэт, Мэри и Бэлла пришли ко мне. Я не обрету спокойствия, пока ты сталкиваешься с опасностями, будучи членом Братства. Я буду волноваться каждую ночь. Но они доверяют своим мужчинам, верят, что те будут осторожными, и я… Я верю, ты меня любишь. Я знаю, что ты оставишь меня, только в случае крайней необходимости. Я… я верю, что ты будешь осторожным и что ты остановишься, если зло будет угрожать твоей жизни. Если они могут справиться со своим страхом, потерять мужчину, значит, и я могу.

Он обнял ее еще сильнее.

— Я буду осторожен, я клянусь. Клянусь.

Они некоторое время сидели на полу, обнявшись. Потом Бутч поднял голову и посмотрел на Рофа, который сжал Бэт в своих объятиях.

— Ну что, брат, — сказал Бутч. — У тебя есть нож и соль? Время закончить брачную церемонию, как думаешь?

— Мы обо всем позаботились, приятель.

Фритц вышел вперед, держа в руках тот же кувшин и чашу от Мортона, которые использовали в церемонии Рофа и Бэт. Рейджа и Мэри. Зейдиста и Бэллы.

Бутч посмотрел в голубые глаза своей шеллан и прошептал:

— Темнота никогда не завладеет мной… потому что у меня есть ты. Свет моей жизни, Марисса. Вот что ты для меня.

Глава 50

Следующим вечером Марисса подняла голову от стола и улыбнулась. Бутч заполнил двери ее кабинета, его тело было таким большим.

И хотя шея еще не исцелилась после инициации, Боже, выглядел он хорошо. Сильный. Мощный. Ее мужчина.

— Привет, — сказал он, сверкнув передними зубами. Клыками.

Она улыбнулась.

— Ты рано.

— Не мог оставаться в стороне ни минутой больше.

Он вошел и закрыл дверь… и когда он ловко защелкнул замок, ее тело наполнилось теплом.

Он обошел стол и развернул ее кресло к себе, потом опустился на колени. Раздвинув ее бедра, расположился тесно между ними, его связующий аромат наполнил воздух, когда он уткнулся ей в ключицу. Вздохнув, она обняла его огромные плечи и поцеловала нежную кожу за ухом.

— Как ты, мой хеллрен?

— Сейчас намного лучше, жена.

Все еще держа его в объятьях, она перевела взгляд на стол. Там, среди документов, папок и ручек, стояла маленькая белая фигурка. Это была мраморная тонкой резьбы скульптура, изображающая женщину, сидящую по-турецки с обоюдоострым кинжалом в одной руке и совой — в другой.

Их сделала Бэт. Одну для Мэри. Одну для Бэллы. И одну для Мариссы. И одну королева оставила для себя. Значение кинжала было очевидным. Белая сова указывала на Деву-Летописицу, символ молящихся за сохранность своих мужчин-воинов.

Братство было сильным единым целым, вечной мощной силой в их мире. И женщины Братства были такими же. Сильными. Едиными. Мощная сила добра в их мире.

Крепко связанные вместе, как и их воины между собой.

Бутч поднял голову и посмотрел на Мариссу глазами, полными обожания. Свадебная церемония была завершена, и теперь ее имя было вырезано на его спине, у нее была законная и природная власть над его телом. Он охотно отдал ей контроль над собой, сдался ей с любовью. Он принадлежал ей, как всегда говорила глимера, это так прекрасно — быть по-настоящему связанными брачными узами.

Единственное, в чем эти придурки были правы.

— Марисса, я хочу тебя кое с кем познакомить, хорошо?

— Конечно. Прямо сейчас?

— Нет, завтра вечером.

— Хорошо, а с кем…

Он поцеловал ее.

— Ты все увидишь.

Всматриваясь в его карие глаза, она откинула назад его густые, темные волосы. Провела пальцами по бровям. Пробежалась кончиком пальца по его неровному, сто раз сломанному носу. Слегка тронула его сколотые зубы.

— Выгляжу потрепанным, да? — сказал он. — Но знаешь, парочка пластических операций и коронки, и я мог бы быть таким же красавчиком, как Рейдж.

Марисса снова взглянула на фигурку и подумала о своей жизни. И о жизни Бутча.

Она покачала головой и наклонилась, чтобы поцеловать его.

— Я бы не стала менять в тебе ничего. Ни единой черты.

Эпилог

Джойс О`Нил Рафферти была в жуткой спешке и раздражении, когда ворвалась в лечебницу. Ее сына Шона тошнило всю ночь, а ожидание врача-педиатра заняло три часа, прежде чем он смог их принять. Потом Майк оставил сообщение, что будет работать допоздна, поэтому у него не будет времени зайти в супермаркет по дороге домой.

Черт побери, в холодильнике и шкафу ничего на ужин не было.

Джойс прижала Шона к бедру и побежала по коридору, увертываясь от тележек с едой и колясок. По крайней мере, Шон сейчас спит, и его уже несколько часов не тошнило. Забота о капризном, больном ребенке, как и о матери, лишала Джойс последних сил. Особенно после такого, как сегодня.

Она постучалась в дверь комнаты матери, затем вошла. Одэлл сидела на кровати, перелистывая Ридерз Дайджест.

— Привет, мам, как ты себя чувствуешь? — Джойс подошла к креслу у окна, накрытому ногахидом. Она села, и подушки пискнули. Так же, как Шон, когда просыпался.