Разочарование. Пятый пояс

— С тех самых пор, как ты стал задавать мне вопросы и получать ответы? — раньше, чем я раскрыл рот, Седой продолжил, сменив тему и вернувшись к тому, с чего всё началось. — Что отличает Предводителя от Властелина? Что считается разделителем этих двух этапов? Третье средоточие и власть над эссенцией. Можно годами плести кружево рассуждений о природе этих двух вещей в беседах с разными умниками, но я человек действия, ты тоже, поэтому я даже не буду пытаться проесть тебе плешь в твоих чуть седых волосах, малец. Самое главное я уже сказал. Средоточие, эссенция. Вот то, что позволяет Властелинами летать.

— Здорово. Очень кратко, — похвалил я Седого. — Но хотелось бы чуть больше объяснений, мой неучитель, а лишь временный попутчик и выбиватель долгов.

— Это пройдёт, — отмахнулся от моей желчи Седой. — Эссенцию порождает слияние духовной силы и стихии. Если ещё чуть углубиться, то её порождает переработанные телом идущего сила Неба и стихия. Тебе Га… к-хм, тебе учитель объяснял, что стихия идущего уникальна?

— Не учитель, но однажды мне об этом рассказывали. Я в то время как раз боролся с чужой стихией в себе…

Опомнившись, я прикусил язык, а затем на миг вскинул глаза, проверяя, нет ли надо мной чужой печати. С чего это я так жажду поделиться историей своей жизни?

Седому, вроде не было дела до моей мгновенной откровенности:

— Отлично, мой пока неученик. Тогда слушай дальше. Добившись слияния двух разных сил в себе, создав равновесие между ними и создав эссенцию, идущий добивается одновременно с этим равновесия себя и мира.

Сказав это, Седой пристально на меня уставился. Словно и правда учитель, который ожидает от нерадивого ученика ответа. Я себя и ощущал именно таким нерадивым учеником, потому как единственное, что сумел выдавить из себя после размышлений, было лишь:

— Чего?

— Равновесие, — важно повторил Седой и крутнулся вокруг себя, крутнулся во время полёта, словно пытаясь подчеркнуть свои слова.

Хотя почему словно, именно что подчёркивая. Только я всё равно как не понимал, так и не понимал.

— Это как? Если равновесие, то теперь, значит, искажения силы Неба не должны влиять на Властелина?

Седой скривился, а я и не думал останавливаться.

— Значит, и молнии не должны причинять вред, должны обходить стороной. А удары, ну пусть не Властелинов, а Предводителей, они тоже не должны причинять вреда?

— Нельзя же воспринимать всё так буквально, малец! — вспылил Седой. — Ты спросил про полёт, про него я тебе и рассказываю.

— Полёт. Ага.

— Да, полёт! — рявкнул Седой. — Тебе, как и любому Предводителю, сейчас нужен артефакт, чтобы добиться жалкого подобия равновесия с миром, что лежит под вечным Небом, мне, как Властелину, подпорки уже не нужны. А искажения силы Неба, разумеется, влияют на Властелинов и их полёт, потому что мы находимся в равновесии с обычным миром, с потоками спокойного Неба, а не с тем, что исказили формации Древних.