Разочарованная вселенная

На этот раз он выглядел более спокойным, однако все равно больше напоминал затравленного зверька, часто и опасливо поглядывающего на осветитель в руках Сандерса. Заговорить сам он не пробовал, а попытки пообщаться с ним на русском, английском или немецком языках не отразили в его глазах и тени понимания. Японского или китайского не знал никто. По его поведению было очевидно, что он и сам пребывает в полном неведении об источнике свалившихся на него неудобств. Никакой опасности абориген не представлял, и его быстро оставили в покое.

Оставался последний и единственный путь к спасению, хотя и далеко еще не очевидный. Все зависело от того, где именно они находятся. И даже если на Земле, вернее, под ней, в смысле под ее поверхностью, то на какой глубине?

Андрей подошел к лежащему поодаль разворошенному кейсу и, аккуратно отложив в сторону скафандры, расстегнул вторую его половину и извлек оттуда несколько соединенных проводами тяжелых электронных блоков.

— Запасной маяк от спасательной шлюпки, — пояснил он Сандерсу. — Вот упаковал, на всякий случай, вместе со скафандрами перед посадкой.

Он придирчиво осмотрел провода, проверил правильность их подключения, затем занялся ранцами скафандров, пытаясь вытащить наружу клеммы контактов элементов питания, не повредив при этом другие детали.

Задача оказалась довольно ювелирной. Андрею все время приходилось бороться с желанием просто рвануть провода на себя, не заботясь о целостности самих ранцев, но делать этого было нельзя, неизвестно, что ждет их впереди, и исправные кислородные баллоны могут прийтись весьма кстати. Справившись, наконец, с электропитанием, он подключил один и забросил подальше на скалу второй конец имевшейся здесь же складной антенны. Включил кнопку питания на одном из блоков и повернул до отказа регулятор мощности.

Что дальше? Ждать и надеяться. Трудно в такой ситуации придумать что-нибудь более томительное и жуткое.

3

Жидкокристаллический экран равномерно светился в полумраке кабинета. При выполнении серьезной умственной работы Гущин любил, чтобы никакие внешние раздражители не отвлекали внимания. А поводов для размышления события двухсуточной давности предоставили столько, что «зубры» из Аналитического отдела Управления до сих пор не прислали ему даже черновой вариант отчета. И это несмотря на то, что осталось полчаса до экстренного заседания Совета Безопасности Системы. Но он их не торопил, понимая, насколько сложная задача — исходя из сегодняшних достижений науки в области теории материи и поля, дать хотя бы приблизительное толкование сути открытого явления и, как следствие, — оценить степень опасности двух обнаруженных на Земле зон неизвестности или, как именует их в своем отчете Андрей Белов, Переходов.

Гущин в очередной раз перечитал его отчет, выведенный на экран компьютера. Тем же самым сейчас, сидя в отдельных кабинетах Управления, занимались еще восемь человек — члены Совета Безопасности, экстренно созванные для принятия решений по событию, несомненно, общечеловеческого масштаба.

После проведения оперативных раскопок в обнаруженных под тонким слоем песка и горной породы пустотах были найдены, теперь в этом уже не оставалось сомнений, члены экипажа грузовика СТ-500 и кое-кто с еще более загадочной судьбой. Поскольку всей операции, с легкой руки Гущина, был присвоен индекс полной секретности, члены Совета могли ознакомиться с материалами только непосредственно в Управлении, прямо перед заседанием.

Вернувшихся из космоса столь нестандартным способом людей немедленно, с соблюдением строжайших норм безопасности, поместили в отдельные боксы медицинского изолятора Службы для осуществления карантинных мероприятий. В первую очередь была проведена полная идентификация личностей, включающая определение структуры ДНК и снятие нейрокарты мозга. Затем пошли другие проверки, начиная с поисков чужеродных бактерий и микроорганизмов в телах и заканчивая выполнением гипносканирования, чтобы определить, не подверглись ли они направленному влиянию чужого разума, зомбированию и тому подобным неприятностям.

Все эти тесты осуществлялись в течение полутора суток, причем не только когда подопытные находились непосредственно в физиологической капсуле, но и когда они просто бодрствовали, ели, спали. Каждая деталь интерьера карантинного бокса высшего контроля была нашпигована слушающей, сканирующей и измеряющей медицинской аппаратурой.

Лишь после того как медики выдали однозначное положительное заключение о личностях «потерпевших», а также подтвердили их психическую адекватность, а те, в свою очередь, успели отдохнуть и немного успокоиться, каждому из них было предложено подробно описать имевшие место события.