Разочарованные (СИ)

– Да, – у него все перевернулось. Все, что он надежно прятал глубоко в себе, грозилось прорваться сквозь плотину.

– Врешь, – качает он головой.

– Ты просто не спал с ним, – казалось, что больнее не может быть, но Гермиона справилась блестяще с очередным ударом.

– Брехня, – он так крепко сжал зубы. что был уверен, что как минимум стер эмаль. – Я помню, Грейнджер, как ты выгибаешься в моих руках…

– Заткнись.

– Как стонешь мое имя, когда я нахожусь в те…

– Просто молчи, – палочка начинает дрожать во влажных пальцах.

– Знаешь, Грейнджер, я иногда так глубоко в тебе, что уверен, что трахаю тебя не в матку, а прямо в душу.

– Хватит! – Кричит она.

Она стала заметно нервничать, поэтому Драко легко выбил палочку из ее руки. Какое-то мгновение, и она уже упирается пятой точкой в парту, пригвожденная его корпусом.

– Хватит будет, когда я решу, Грейнджер.

– Пусти, – она яростно начинает выбирается из его хватки, но он лишь усиливает ее.

– Сегодня четырнадцатое февраля, и я хочу отметить его, как полагается традиции.

– Какой традиции, чертов эгоист? – девушка не оставляет попыток избежать уготованной ей участи.

– Ну обычно мы с Панси знатно трахались, – его губы растягивает наглая улыбка.

– Ну так иди и потрахайся с ней, – предлагает Гермиона.

– Знаешь, в чем вся ирония?

– Не дает?

– С тех пор, как я стал спать с тобой, Грейнджер, у меня никого не было.

– Я так тронута, – притворно радостно воскликнула девушка.

– Ты такая трогательная, Грейнджер, так бы тебя и трогал, – его руки начинают блуждать по ее телу.

– Не трогай, – протестует она, но он уже стянул с нее мантию. – Малфой, правда, сейчас не время и не место.

– О, так у нас уже будет другой раз? – хлопает он ресницами.

– Нет!

– О, это ты заблуждаешься, – руки начинают расстегивать ее блузку снизу вверх.

– Не трогай меня!

– Ты только представь, Грейнджер, – блузка была уже расстегнута. – Вокруг столько дырок, а мне нужны только твои, прикол, да?

– Не надо! – она пользуется моментом, когда его руки ее не фиксируют, и отчаянно стучит своими маленькими кулачками по его плечам и груди.

– Если тебе будет легче, Грейнджер, бей меня, – разрешает он и впивается в ее нежную кожу на шее.

– Нет, – хнычет она.

Его губы безжалостны. Следы практически сразу появляются на белой коже, и Драко благоговейно проводит по ним влажным и горячим языком. Грейнджер и не догадывалась, как глубоко сидела в нем. Не просто каждая пора была забита ее запахом, она составляла каждый его атом. Эти дни без нее были пыткой, а довольный Нотт раздражал своей глупой улыбкой и постоянными выпадами из реальности. Так раздражал, что Малфою пришлось самолично стереть это бессмысленное выражение с его тупого лица.

Пока рот вальяжно прогуливается по ее лебединой шее, пальцы тут же нащупали грудь и забавлялись с нею. Но Гермиона не издавала ни звука.

“Понравится, – думал Драко про себя. – Она захочет меня”.

А она лишь сильнее зажмурилась.

Малфой не выдержал первым. Он развернул ее спиной к себе и грубо взяв за шею, заставил прогнуться. Голой грудью она касалась холодной парты. Он не стал снимать с нее юбку, а просто поднял ее выше, под грудь. Ее трусики были приспущены до колен, а она по-прежнему хранила молчание, что злило Драко до чертиков. Она лишь содрогнулась, когда он звякнул ширинкой.

– Я закричу, – снова говорит она.

– Грейнджер, лохматая и тупая твоя голова, – он водит членом между ее ягодицами. – Когда ты запомнишь уже, что мы волшебники? Ори сколько влезет, тебя никто не услышит, – он пощупал ее внизу пальцами. – Снова такая сухая, – сказал он с горечью.

Она взвизгнула, когда между ягодицами потекло что-то прохладное.

– Тише, Грейнджер, это просто смазка, – сжал он ее ягодицу свободной рукой, пока другая хорошенько поглаживала ее складочки.

– А я смотрю, ты подготовился, – горько подметила Гермиона.

– Ну не насухо же мне тебя брать, – хмыкает Драко. – Я ведь не насильник.

– Вот оно что, – Гермиона издала нервный смешок.

А потом он долгожданно толкнулся в нее. У него с губ сорвался полустон облегчения. Он совсем забыл, какого это, быть с ней, быть в ней.

А она до крови прикусила губы и ногтями корябала парту. Она не позволит ему наслаждаться. Она не даст ему то, что он хочет.

Именно сейчас занятия с Забини пригодились, как никогда. Пока тело страдало, разум был где-то в вакууме, отстраненный от всего этого кошмара. Это происходило с телом, но не с ней.

– Что же ты не кричишь, Грейнджер? – спрашивал Драко между толчками. – Что же никого не зовешь? Даже не… вырываешься?

Он был так близок к оргазму, а эта сучка молчала, чем выводила из себя. Он уже грубо ее натягивал, но в ответ слышал лишь хлопки своих яиц о ее ягодицы.

– Так не пойдет, – он остановился. – Будь человеком и стони, – и снова резко вошел в нее.

Она все думала и думала, кто бы мог ее помочь? Кому она могла бы все рассказать? Кто бы понял и не стал осуждать?

– Ну что, Грейнджер, придумала, кто спасет тебя? – он нагнулся практически к самому ее уху. Оставалось буквально несколько фрикций, и он бы кончил. Так, как он мечтал целую неделю.