Разочарованные (СИ)

– Ты не должна!.. – начал было Забини, но Панси приложила палец к его губам.

– Я сама так захотела, – улыбнулась она. – Я видела, что ты меня совсем не любишь. Ты думал только о ней. Еще со школы она поселилась в твоих мыслях, но и после смерти тебя не отпускала. Я хочу помочь.

Панси обняла Блейза, что-то прошептав ему на ухо, на что тот выдавил быстрые кивки. Затем она обняла Драко. А потом настала очередь Нотта, которого она жадно поцеловала в губы, словно тот был глотком воздуха, которого девушка скоро лишится.

Панси знала об оборотном.

– Медальон, – Нотт протянул руку, в которую Блейз вложил цепочку.

Нотт застегнул ее на шеи экс-Паркинсон. Взмах палочки – и крышка гроба взлетела вверх вместе с Джинни.

– Не бойся, – прошептал Теодор на ухо брюнетки.

– Я не боюсь.

– Дыши носом, – советует Нотт. – И через две минуты привыкнешь.

Панси кивнула и сама залезла внутрь. Крышка опустилась.

– Приступим, – снова сказал Нотт.

Взмах руки – свечи стали гореть ярче. Очередной взмах – и появился котел.

Нотт что-то колдовал, что-то шептал, а за его спиной ребята стояли, словно околдованные, не в силах пошевелится.

Наконец густой белый туман повалил из котла. Нотт не сдержался и радостно хлопнул в ладоши. Теодор подошел к Джинни и за волосы потащил ее к котлу.

– Кровь врага, взятая до капли, – блеснуло серебро, и горло Джинни было перерезано. Кровь сильным потоком полилась в котел, заставляя зелье поменять цвет.

При помощи магии он ускорил процесс обескровливания.

– Вот вы и квиты, – он отбросил бесчувственное тело на саркофаг.

Взмахнул палочкой, приманив к себе мешок, с которым вчера заявился к Забини.

– Кости отца, взятые без спроса.

Туман стал черным,

– И сосуд, отданный тебе добровольно, – шептал Нотт, упав на колени. – Я прошу вас, верните мне эту душу.

Теодор встал с колен и магией заставил котелок зависнуть над крышкой саркофага.

– Верните мне ее, – властным тоном обронил Нотт.

Сначала ничего не происходило, а потом котел задрожал и содержимое вылилось.

Со стороны казалось, будто кто-то облил Джинни серной кислотой. Ее кожа начала стремительно слезать и скручиваться, а потом и мышечные волокна стали растворяться. Остались одни кости, но их засосало внутрб прямо через крышку!

Блейз зажал ладонью Драко рот, потому что Нотт четко сказал – ни звука. А Забини чувствовал, что друг был готов разразится вопросами, наподобии «Какого хера?!» или «Блять, что это?!»

Раздался противный скрип – сдвинулась крышка. А затем женские пальцы уцепились за край. Взмахом палочки Нотт отбросил крышку.

Панси села, тяжело задышав, словно пробежала марафон. Словно не дышала добрых одиннадцать лет. Ее вторая рука гладила медальон, с которого осыпались все драгоценные камни. Девушка сорвала его, оставив на шее след.

Это была Панси. Вот только глаза у нее были синими.

Мужчины замерли, не смея нарушить тишину.

Панси скользнула глазами по людьми. Несмело помахала пальчиками Блейзу. Послала робкую улыбку Драко. И замерла.

– Тео! – всхлипнула девушка, и мужчина бросился к ней, бросив палочку по пути.

Скорпиус Грейнджер сидел в купе поезда и махал рукой своей маме – Панси Забини. Он не был глупым и прекрасно понимал, что что-то случилось, просто ему не хотели раскрывать «взрослые» секреты.

Они просто разводятся – а у мальчика рухнул целый мир. Но дядя Тео ему очень нравился.

– Тут не занято? – рыжая голова просунулась в дверь.

– Нет, проходи, – Скорпиус вернулся в реальность из своих размышлений.

И парнишка плюхнулся напротив.

– Я Оливер, Оливер Уизли, – протянул руку попутчик.

– А я Скорпиус, Скорпиус Грейнджер.

– Ничего себе! – воскликнул Оливер. – А у тебя правда есть шрам? – шепотом спросил Уизли.

– Да, смотри, – Скорпиус откинул ладонью волосы со лба, показывая молнию.

– Круто!

И ребята разговорились, не замечая ничего вокруг.

– Чего-нибудь вкусненького? – в дверном проеме стояла продавщица с тележкой.

– У меня все свое, – Уизли показал мешочек с бутербродами.

– Дайте на все, – Скорпиус достал горсть золотых монет.

– Круто! – снова воскликнул Оливер Уизли.

И ребята вернулись к прерванному разговору, поедая сладкое.

– А ты на какой хочешь факультет? – спросил Оливер.

– Мои родители слизеринцы, так что, логично, я попаду туда, – Скорпиус поправил очки на переносице. Он слишком много читал, поэтому зрение его подводило.

– А я Уизли, так что мне кроме Гриффиндора ничего не светит, – рассмеялся Уизли.

Дверь снова отворилась и на пороге появилась рыжеволосая девушка.

– Вы не видели тут жабу?

– Нет, – хором ответили мальчики.

Девочка прошла и села рядом в Оливером.

– Какой-то первокурсник, что едет с нами, уже второй раз ее теряет, – пожаловалась незнакомка. – А вы почему еще не в школьной форме? Мы приедем в течении двадцати минут!

– А ты кто вообще такая? – возмутился Уизли, обретая голос.

– Я Гермиона. Гермиона Певерелл, – девушка поднялась на ноги и расправила мантию. – И я настоятельно рекомендую вам переодеться в школьную форму, если не хотите в первый же день получить выговор! – и высоко задрав нос, ушла.

– Какая выскочка! – возмутился Оливер. – Но думаю, мы поладим, – улыбнулся мальчик.

– Думаешь?