Разочарованный

– Удобнее? – интересное слово. Может быть ты и встречаться со мной начал, чтобы тебе было удобнее?

– Вика, – опешил Мясоедов, – я, наверное, неправильно выразился.

– Наверное! – перебила его Крылова, – то есть ты даже не уверен, правильно ты выразился или нет. Знаешь, мне кажется ты выразился правильно. Точнее ты сказал то, что и хотел сказать, что думал на самом деле.

– Да что я думал? – Мясоедов тоже начал злиться, – ничего я не думал. Я думал, раз нам хорошо вместе, то и жить вместе это логично.

– Логично, – фыркнула Крылова, – что ни фраза, то шедевр. Логично и удобно. Что может быть лучше? По-твоему, я должна быть счастлива?

– По-моему, ты могла бы на меня не орать, а спокойно объяснить, что тебе не нравится, – угрюмо отозвался Жора.

– Хорошо, я объясню тебе, что мне не нравится, – Вика вытерла руки и отбросила полотенце в сторону. Оно скользнуло по краю столешницы и упало на пол.

– Я уже конечно большая девочка и не так романтична, как десять лет назад, когда заканчивала школу. Но тем не менее, если ты это вдруг не заметил, я все равно девочка.

Мясоедов вопросительно поднял брови, за что был тут же вознагражден новыми обвинениями.

– Жора, какой ты все же кретин. Девочка, это не та, которая не спала с мужчинами. Девочка это та, которая еще верит, что среди них ей встретится порядочный.

– Ясно, – кивнул Жора, – я так в принципе и думал. Только я значит непорядочный получаюсь. И в чем моя непорядочность?

– В том, Мясоедов, что ты думаешь только о своем удобстве. Это же так удобно: сводил девушку разок в кино и вот тебе сразу секс, потом утром проснулся – завтрак готов, пока кофе пил, уже посуда вымыта. А еще я стирать умею, гладить и полы мыть. Ты прав, Жора! Это действительно удобно и логично.

Жора вздохнул и вновь уселся на табуретку.

– Вот на счет секса я тебя не очень понял. Мне казалось, что это было взаимное желание.

– Взаимное, Жора. Мне двадцать восемь лет, и я нормальная женщина. У меня тоже может быть желание. Но это не значит, что я не хочу, чтобы ты за мной ухаживал.

– Ухаживал, – хмыкнул Мясоедов.

– Да, Жора, ухаживал! Это когда дарят цветы, приглашают на свидания, делают какие-то сюрпризы.      А какой сюрприз будет у тебя? Ты вынесешь мусорное ведро? Понимаешь, Жора, – Виктория наконец перестала кричать и говорила совсем негромко, словно разговаривала сама с собой, – я хочу встретить человека, который будет добиваться меня. Добиваться не секса со мной, а меня, как женщину, с которой он хочет прожить всю жизнь. А человек, который думает о том, как ему будет со мной удобно, мне не нужен.

Она вышла из кухни в прихожую, оставив Мясоедова сидеть на табуретке. Квартира была совсем небольшая и ему было прекрасно слышно, как Виктория одевается. Он хотел встать, чтобы проводить ее, но затем решил, что так увеличивает свои шансы выслушать еще порцию неприятных откровений. Хлопнула входная дверь, в квартире стало тихо. Лишь из соседней комнаты негромко доносились попадающие через открытую балконную дверь крики мальчишек, с самого утра гоняющих мяч по двору.

Глава 2

Полтора года назад

– Послушайте, Ольга Вадимовна, – горячился Журбин, – так же нельзя. Вы нас так подставляете.

– Вы сами себя подставили, Игорь, – финансовый директор производственного объединения Никитина Ольга Вадимовна холодно смотрела на сидящего напротив нее Журбина, – мало того, что вы себя подставили, так еще и жену в это дело впутали. А теперь вы что хотите? Чтобы Белоусов и мне претензии предъявил?

– Но ведь деньги пошли на его же фабрику. Если бы мы не перекрыли крышу, я вообще не представляю, как бы мы работали.

– Если бы вы ничего не придумывали, вы бы прекрасно работали. Дырявая крыша гораздо лучше, чем сгоревшая, – язвительно отреагировала Никитина, – сколько денег вы получили за аренду пристроя за все время? Миллионов десять, если не ошибаюсь, от силы двенадцать, а убытки от пожара уже за триста перевалили. Триста миллионов, вы понимаете, Игорь? А страховая вообще не горит желанием нам хоть что-то компенсировать и судя по всему мы из них вытрясем максимум миллионов сто. А остальное?

– Это все понятно, но при чем тут я? Если бы пристрой сдавали официально, тогда, что, пожар бы не случился?

– Игорь Иванович, – тон Никитиной стал еще более официальным, – разговаривайте о своих проблемах с Белоусовым, пытайтесь с ним договориться. Меня вмешивать в ваши дела не нужно. У меня и так проблем слишком много стало последнее время.

– Но вы же знали куда идут деньги, – Журбин возмущенно смотрел на Никитину.

– Я знала? – она негодующе фыркнула, – ничего я не знала, и если вдруг дело на самом деле дойдет до суда, то я именно так и буду говорить. Вся эта аренда пристроя – это ваша инициатива и куда вы деньги девали, одному богу известно. Или кто там у нас за деньги отвечает?

– Ну и тварь же ты, – Журбин так резко поднялся, что Никитина испуганно схватилась за телефон.

– Или вы сейчас же уходите, или я вызываю охрану, – голос ее испуганно дрогнул.

– Ухожу. Пока ухожу, – мрачно произнес Журбин, – но ты не сомневайся, Оля, еще увидимся.