Разок за деньги или деньги всему начало

Чтобы скрыть брови, точнее, их отсутствие, я одела свои очки «оуклиз», тем не менее, у продавца возникла замедленная реакция. Потом заполнила бумаги, отдала ему ключи и уселась в маленькой комнатушке, зарезервированной для родителей больных машинок. И сорок пять минут спустя была уже в пути. Я только заметила дымок, остановившись на перекрестке, да изредка мигала красная лампочка. Я понимала, что это лучшее, на что могла рассчитывать.

Матушка начала мне выговаривать, как только я добралась до крыльца.

- Каждый раз, когда я тебя вижу, ты выглядишь все хуже и хуже. Синяки и порезы, а сейчас, что приключилось с твоими волосами, и, обожежмой, у тебя бровей нет? Что случилось с твоими бровями? Твой отец сказал, ты была на пожаре.

- Машина загорелась на моей парковке. Это было нечто.

- Я видела это по телевизору, - вмешалась бабуля Мазур, пропихиваясь мимо матушки. - Они сказали, что это бомба. Послала машину высоко в небеса. И какой-то парень был в машине. Некий чувак по фамилии Байерс. Немного же осталось от него.

Бабуля Мазур вырядилась в розово-оранжевую ситцевую блузку с кружевными вставками на рукавах, яркие голубые шорты из спандекса, белые кеды и чулки, перекрученные как раз выше коленок.

- Мне нравятся твои шорты, - заметила я. - Великолепный цвет.

- Она сегодня днем в этом ходила в похоронное бюро, - крикнул папаша с кухни. – Смотрины Тони Манкузо.

- Скажу тебе, это было что-то, - поделилась бабуля Мазур. - Там были ветераны американских зарубежных войн. Лучшие смотрины в этом месяце. И Тони неплохо выглядел. Они повязали ему один из тех галстуков с лошадиной головой.

- С тех пор нам уже раз семь звонили, - сообщила матушка. - Я всем говорю, что она забыла утром принять лекарство.

Бабуля Мазур защелкала челюстями.

- Никто здесь не смыслит в моде. Ты почти никогда не носишь ничего другого.

Она глянула на свои шорты.

- Что думаешь? - спросила она меня. - Думаешь, сойдет для смотрин в разгар дня?

- Конечно, - заверила я, - но на вечер я бы одела черные.

- В точности, как я и думала. В следующий раз куплю себе черные.

К восьми я была уже сыта по горло хорошей пищей и мягкой мебелью и готова была еще раз надеть мантию независимого существования. Пошатываясь, я вышла из родительского дома, по уши нагруженная остатками еды, и погнала обратно домой.

Большую часть дня я избегала воспоминаний о взрыве, но настало время посмотреть в лицо фактам. Кто-то старался убить меня, и это был не Рамирез. Боксер хотел наказать меня и услышать, как я его умоляю. Рамирез был мерзок и запугивал меня, но он к тому же был предсказуем. Я знала, что он из себя представлял. Рамирез был просто сумасшедшим преступником.

А вот бомбу заложить – другое дело. Тут надо все умышленно рассчитать. Устроить взрыв - значит избавить мир от конкретного досаждающего человека.

Почему я? Размышляла я. Кто хотел, чтобы я умерла? Даже формулировка вопроса леденила мне сердце.

Я припарковала «нову» в середине стоянки, мне было любопытно, найду ли я в себе мужество завтра нажать на педаль газа. Машину Морелли сгребли в сторону, осталось только небольшое свидетельство пожара. Там, где стоял джип, щебенка потрескалась и покрылась выбоинами, но место преступления не огородили лентой, обгоревших обломков не было, чтобы как-то пометить место.

Я притащилась в квартиру и обнаружила бешено мигающий автоответчик. Три раза звонил Дорси и требовал перезвонить. В голосе его не было дружелюбия. Позвонил Берни с сообщением о полной распродаже, и что мне следует к нему заскочить. Двадцать процентов на блендеры и вдобавок бутылка «дайкири микс» первым двадцати покупателям. Мои очи загорелись при мысли о «дайкири» (коктейль из рома с лимонным или лаймовым соком, сахаром и льдом – Прим.пер.) У меня еще оставалось несколько долларов, а блендеры, должно быть, очень дешевы во всеобщем плане вещей, так ведь? Последний звонок был от Джимми Альфы с извинениями и надеждами, что я не слишком сильно пострадала от Рамиреза.

Я глянула на часы. Было почти девять. Уже не застану Берни до закрытия. Жаль. Я в значительной степени была уверена, что с «дайкири» могла бы прояснить мозги и, возможно, вычислить, кто старался послать меня в полет.

Я включила телевизор и уселась перед ним, но мысли мои витали где-то далеко. Я просматривала список потенциальных убийц. Среди задержанных только Лонни Додд был вероятной кандидатурой, но он находился в тюрьме. Больше похоже, что это связано с убийством Кулешы. Кто-то обеспокоен тем, что я вынюхиваю. Не могла представить, что кто-то так забеспокоился, что захотел меня убить. Смерть - серьезное дерьмо.

Должно быть, что-то я упустила. Что-то насчет Кармен или Кулешы, или Морелли… или, может, таинственного свидетеля.

Ужасная крошечная мыслишка свербила на задворках моих мозгов. Насколько я могла понять, истинной смертельной угрозой я была только для одного человека. Этот человек был Морелли.

Телефон зазвонил в одиннадцать, и я схватила его прежде, чем включился автоответчик.

- Ты одна? - спросил Морелли.

Я замешкалась.

- Да

- Почему так неуверенно?