Разоренное гнездо

– Я не заявлял, – тихо пробормотал я, потому что услышал, что Рита тоже встала и где-то бродит, издает какие-то шумы. Это точно была не Алиса, потому что ритмы у них разные, да и спутать их шаги я не мог. Меня несколько удивило, что Рита не прошла сразу в кухню, ведь она не могла не ощутить аромата капучино, который сварила мне кофемашина. Но, видимо, она слышала, что я с кем-то говорю по телефону. А ведь раньше она обязательно зашла бы в кухню поинтересоваться, кому я названиваю в такую рань. Мысль кольнула меня и уползла. Вернее, я постарался ее прогнать.

– Ну, Джексон, ты даешь, почему ты не заявил-то? Это что, шутки? – возмутился Борька.

– Есть причины, и именно это я и хотел с тобой обсудить, – объяснил я. – Где встретимся? Может, позавтракаем где-нибудь у меня? Как у тебя день, напряженный?

– Вообще-то, сегодня нет, – сказал Борька, – но даже если бы что и планировал, я бы все отменил. Но как раз сегодня у меня ничего срочного. Всякая текучка, которую вполне можно отложить на пару часов. Я вообще сегодня могу не показываться в офисе, если нужно.

Я поблагодарил его, и мы договорились встретиться в моем итальянском ресторанчике. Он рядом с Борькиным домом, и мне на такси пять минут – садиться за руль в таком состоянии я не собирался. Кроме того, там удобно уединиться – есть несколько полуоткрытых кабинетов. «Траттория» открывалась в одиннадцать, но рабочий день у поваров начинается в девять утра: они делали заготовки на день пораньше. Это не шикарный ресторан, а скорее добротное, элегантное кафе, поэтому часовое ожидание заказов я считаю в таком заведении просто неприемлемым. Возможно, благодаря своему удачному расположению и скорости обслуживания «Траттория» и пользовалась хорошей репутацией.

Борька прибыл настолько быстро, насколько это было возможно, и мы уселись в уединении, попросили сделать нам блинчики, а пока принялись за кофе. Я немного подумал и решил добавить в чашку немного ликера, Борька – завидущие глаза – немедленно потребовал того же.

После первого глотка я рассказал ему о том, что случилось в «Матрешке», как я прибежал домой и обнаружил пропажу пистолета. Упомянул и о том, что застал своих девушек – жену и дочь – полностью одетыми. Борька мрачнел с каждой минутой.

– А ты раньше никогда не замечал за Ритой ничего подозрительного? – Друг осторожно прощупал почву. – В смысле того… ну… может, у нее кто-то есть?

– Никаких доказательств ее измен у меня нет, – ответил я, – но со мной она почти не спит. Так, изредка… А бельишко дорогое покупает. Для кого – неизвестно.

– Ну так, может, просто для себя? – гуманно предположил мой друг.

– Так и носила бы, если для себя. Но я его на ней не видел.

Борька немного помолчал.

– И ты считаешь, что это могла быть она, раз не заявляешь в полицию?

– Откуда мне знать, – пожал плечами я, – но и мотивы у нее есть, и возможности были. Во-первых, все мои деньги после моей смерти достанутся ей. Во-вторых, она знала про пистолет. В-третьих, я не могу исключать, что бельишко покупается для кого-то другого. Ну и самое главное – наши отношения в последнее время совсем не те, что были раньше. Мы живем как соседи. И если она и занимается со мной сексом иногда, то скорее по расчету – не хочет, чтобы я метнулся куда-то на сторону.

– И ты ничего ей не сказал? Не стал ни о чем спрашивать? Например, почему она в джинсах завалилась на кровать.

– Спросил, как бы между прочим, – ответил я, – и она и Алиса сказали, что в темноте им неохота было по сто раз переодеваться. Типа ждали света. Его все не давали, и они решили, что уж будут так до самого сна.

Нам принесли блинчики, и мы с жадностью принялись за них, на какое-то время дав себе передышку в обсуждении столь щекотливой темы. Блинчики были тончайшие и небольшие по размеру, и когда на тарелке у меня остался всего один кружевной кружочек, я прервал молчание.

– И ты по-прежнему думаешь, что я должен был обратиться в полицию?

– Не знаю, – пожал плечами Борька с набитым ртом, – все зависит от двух вещей. От того, хочешь ли оставить убийцу безнаказанным, и от того, хочешь ли ты быть убитым в конце концов.

– А ты всерьез считаешь, что полиция могла бы меня защитить? – усмехнулся я.

– Нет, я так не считаю, – уверенно ответил Боря, – но если твой убийца не профессионал, то после вмешательства полиции он, по крайней мере, испугается. Может быть, сделает какие-то ошибки и себя разоблачит. Или вообще откажется от этой опасной идеи. Если же ты не хочешь, чтобы это разоблачение состоялось, тогда другое дело, но ты должен давать себе отчет, что в таком случае ситуация становится для тебя очень опасной. То, что не удалось в первый раз, можно попробовать осуществить и во второй. И, кстати, о профессионале… Пистолет не мог пропасть по какой-то другой причине? Может, его взяли задолго до всего этого? Когда ты видел его в последний раз?

Я задумался.

– Чтобы взять пистолет из сейфа, нужно было залезть за ключами в мою сумку, которая всегда при мне. И таким образом мы опять возвращаемся к моим ближайшим родственникам.