Разоритель Планет (СИ)

— Здравствуйте, — ответил парень с короткой темной стрижкой на манер Юлия Цезаря, сидящий за компьютером. — Да. Точно. Генрих Шпак. Вам нужно подняться на десятый этаж и далее прямо по коридору.

— А давно у Вас инорасцы работают?

— Недавно, но он не наемник, а нечто странное. Вроде как, у его хозяина какое-то дело с корпорацией и вот на время его поставили сюда. В общем-то, ничего необычного.

— А это не корпоративная тайна?

— Нет, конечно. Тайной является договор, а не то, что тут такой «красавец» стоит. Проходите, Генрих, не задерживайтесь. Господин Романо довольно придирчив к тем, кто опаздывает.

— Хорошо. Удачного дня Вам, молодой человек.

— И Вам того же.

Генрих прошел к лифту. Нажал на кнопку. Двери открылись, и человек вошел внутрь, после чего нажал на кнопку десятого этажа. Лифт двинулся вверх под какую-то успокаивающую музыку. Вероятно, это было единственное, что успокаивало человека перед тяжелым разговором с тем, кто чуть его не убил.

Продолжалось спокойствие недолго. Вскоре двери лифта открылись, а человек вышел в коридор, снова погружаясь в пучину вязкого беспокойства. Он шел недолго, вскоре он встретил знакомого негра, который намусорил на кухне, и тут же снова воспаленное воображение Шпака вернуло в мозг картинку того, как глотка чернокожего проглотила бы ложку. Он стоял возле входа в 1003 кабинет.

— Здравствуйте, господин Шпак. Господин Романо уже Вас ждет, — проговорил низкий голос, затем негр нажал на панель, которая открывала дверь, а Шпак прошел, молча, из-за чего чернокожий с коротким черным волосяным газоном на голове лишь пожал плечами.

Человек сидел за большим столом, перед ним красовался голоэкран, на котором, кажется, шло какое-то видео. Он кивнул вошедшему и указал рукой на стул перед своим столом. Здесь же сидел и Чаки, который подошел к Генриху со словами: «Я Вас досмотрю», на что Шпак ответил: «Да, пожалуйста». Он похлопал по всему телу человека, а затем кивнул и вышел из кабинета, после чего Генрих все-таки сел на пластиковый стул.

— Итак, Генрих, мне бы хотелось услышать определенное досье на тему того кем и чем Вы были, что умеете, и так далее, и тому подобное. Только давайте побыстрее. У нас забот полон рот. Сами, наверное, рогарийца видели на входе.

— Хорошо. Мое имя Генрих Шпак, учился в местном лицее, затем колледже и после поступил на высшее образование «менеджмент и предпринимательство». Далее на определенные деньги перекупил старенькое заводское помещение, в котором организовал сборку планшетов.

— Угу. А детали, откуда брали? — спросил человек, оторвав взгляд от голоэкрана.

— Ввозил из близлежащих производств.

— Близлежащих? Мне вот данные говорят, что процессоры Ваших планшетов производились лишь на Аврелии, то есть одной из центральных систем. Ладно. Неважно. Почему Вы пошли в бизнес?

— Я думал, что способен потянуть полноценный бизнес, — у человека в этот момент немного тряслись руки.

— Нервы? — Романо сначала опустил глаза на руки, а затем резко поднял взгляд на глаза своего собеседника. — Вы тут, периферийцы, все такие нервные?

— Куда Вы отвезли мою жену?

— Вас это волновать не должно. Сейчас у нас с Вами происходит деловая сделка. В будущем мы, быть может, об этом поговорим. А пока… Как Вы относились к своим рабочим?

— Как? Нормально.

— Нет. Вы не поняли. Я спрашиваю: насколько Вы их эксплуатировали?

— В плане?

— Хорошо. Возьмем схему для совсем тупых. Каков общий денежный оборот завода в месяц? Был.

— Ну, допустим два миллиона кредитов.

— Не допустим, а два миллиона двести две тысячи. Какова была зарплата сотрудников? Общая, — человек в этот момент отключил голомонитор и уставился абсолютно спокойным и холодным взглядом на своего «сотрудника».

— Ну, где-то сто тысяч.

— Работало на Вас сто человек. Делим на каждого и выходит тысяча в месяц. Каковы были доходы?

— Двести тысяч.

— Ну да. Примерно. Таким образом, рабочие работали в условиях двухсот процентной эксплуатации, то есть сто тысяч они вырабатывали на себя, а двести тысяч вырабатывали на Вас. Вопрос в таком случае… Чем Вы отличаетесь от нас?

— В плане? — человек нахмурил брови.

— В таком плане. Объясните мне, чем Вы лучше меня.

— Ну… Я не бандит.

— Так и я не бандит.

— Как это? А работорговля, заложники?

— Так это такой же бизнес.

— Нет. Это не такой же бизнес.

— Хах… Какие же Вы, периферийцы, глупые. Ну, давай смотреть? Бизнес — это всегда дело грязное. Ты с этим согласен?

— Нет. Я никого не убивал.

— Да что ты? А рабочие, которые вкалывали у тебя двенадцать часов в сутки, при этом на себя работали лишь четыре часа? Это эксплуатация, которую не каждая крупная корпорация себе позволит. Грубо говоря, ты просто брал и отжимал две третьих их труда. Это тебе не кажется убийством? Нет? А это убийство. Убийство их, как настоящих трудовых единиц. Рабочих. Так вот. Если я работаю по локоть в крови, то ты работаешь по плечо в чужом поту, — человек поочередно указал рукой сначала на свой локоть, а после — на плечо. — Как думаешь? Им нормально, вообще, жилось?

— Никто не жаловался.