Разорванная паутина

У меня спирает дыхание. Когда Кендара сбежала из Ньювалинской империи вместе с моей матерью, она привела ее в Край пряльщиков. Но почему Кендара мне ничего не рассказала об этом? Сколько еще секретов она от меня хранит? Злость на нее и на все, что произошло с той самой ночи в Талонском чайном домике, давит мне на виски. Я так устала от эмоций и беспокойства за все, что не могу исправить.

– Ремесла очень часто совпадают у родственников, – продолжает Бездушный. – Мой брат тоже был губителем душ.

– И что с ним случилось? – спрашиваю я.

– Империя. – Трон искажается, изгибаясь вокруг Бездушного, точно души внезапно сошли с ума и начали метаться из стороны в сторону. Это продолжается всего несколько секунд, однако мне хочется отпрянуть от этого зрелища.

– Королева Мейлир идет войной на Ньювалинскую империю по твоему указанию? Ты ждал веками, когда тебе выпадет шанс напасть на Ялаенгов. Почему же ты заставил ее делать все за тебя? – Я делаю шаг к нему навстречу. Шагаю уверенно и обдуманно. Я не позволю ему напугать меня дешевыми трюками и гнусными манипуляциями.

Его гнев отражается кривой улыбкой на губах.

– Что такое еще несколько недель? – говорит Бездушный.

– Полагаю, она сообщает тебе последние новости о том, что происходит за пределами Края пряльщиков, – говорю я, останавливаясь в тени огромного дерева.

Души словно кричат, но их рты лишь раскрываются в беззвучном вопле, оголяя пустые глотки. У меня мурашки бегут по коже от одного лишь воспоминания о том, как я пробиралась по Мертвому лесу, шагая среди рук, тянущихся ко мне из деревьев.

Без предупреждения Бездушный вскидывает руку и хватает меня за запястье. Его хватка словно железные оковы, а кожа у него такая ледяная, что обжигает. Мою руку сводит от боли, и страх покрывает меня, точно изморось стекло, однако я не позволю ему увидеть мой страх, не позволю ему думать, что он побеждает.

– Ты слаб, – говорю я шепотом, несмотря на то что его хватка, кажется, может сломать мне кости. Однако я знаю, что права. В ином случае он бы сделал куда больше и не стал бы просто дразнить меня в моем сне.

Взгляд Бездушного зловеще мерцает, когда он говорит:

– О твоих слабостях я тоже кое-что знаю, Сирша Ашвин. Я чувствую твою связь с ней даже сейчас.

Недовольно ворча, я освобождаю руку от его хватки. Не знаю, почему я чувствую боль во сне, однако мое предплечье ноет от боли, когда я отхожу подальше от Бездушного.

– Не смей даже упоминать о ней, – говорю я, наполняя голос всей ненавистью, какую только могу найти внутри себя. Саенго стала фамильяром по моей вине, но это он виноват в том, что она умирает.

– Ее душа сильна, однако она никогда не сможет стать равной нашим. Ваша дружба не может продолжаться вечно. Всё и все, что я знал когда-либо, обратились в прах и пепел, и однажды то же самое случится с вашей дружбой.

Я усмехаюсь:

– Что ты вообще знаешь о нашей дружбе?

– Да, я могу не знать подробностей конкретно вашей дружбы, однако я в курсе, что такое друзья. – Теперь, когда я стою на безопасном расстоянии от него, он опять откидывается на спинку трона. Черный древесный сок течет по изломам коры, собираясь на его плечах. – Я знаю, что такое братья. Я видел, как род Ялаенгов умеет ломать души так, что ни ты, ни я никогда не сможем.

– О чем ты говоришь?

– Я велел тебе спросить у принцессы Эмбер, как они меня создали. Ты пока что не отыскала правду. Спроси еще раз, Сирша. – Голос Бездушного звучит так, точно он бросает мне вызов этой фразой. – Спроси у них, а потом придешь ко мне по своей воле.

Я смеюсь:

– Это мы еще посмотрим.

* * *

Ранним утром нас будит Милли, прилетевшая с новым посланием.

– Это от моего отца, – говорит Саенго, быстро пробегая глазами письмо.

Она сидит в изножье моей кровати, скрестив ноги и спрятав их под одеяло. Ее холодные пальцы упираются в мои икры в том месте, где ночная сорочка обнажает ноги.

Доставив послание, Милли улетает на верхушку сводчатой крыши павильончика и смотрит на нас темными умными глазами.

– Он пообщался с принцем Мейлеком, только вот… ему не нравится, что союзником принца являешься и ты.

Я закатываю глаза. Неужели лорд Панг не может хоть раз придержать раздутое самомнение ради того, чтобы спасти родное королевство?

– Потому что я не рейвинка, – говорю я.

Саенго морщится и сжимает пальцами рукав ночной сорочки.

– Нет, потому что я рассказала ему… кто я теперь.

– О-о-о, – только и могу вымолвить я, и у меня перехватывает дыхание. – Что ж, тогда это веская причина не доверять мне. Будь я на его месте, тоже не захотела бы работать бок о бок с шаманкой, которая превратила мою дочь в фамильяра.

– Мне нужно было ему рассказать. – Саенго опускает глаза на свои колени. – Чтобы он знал, что ему нужно найти подходящего наследника.

Знакомое чувство вины сдавливает снова мне грудь.

– Саенго…

– Однако нам необходима его помощь, – продолжает она, обрывая меня, – если мы хотим, чтобы северяне выступили против королевы Мейлир.

– Мы что-нибудь придумаем, – говорю я. Однако я понятия не имею, что такого можно придумать.