Разорванная паутина

Он избирает ветеринарию. И не случайно. Ему хочется как можно глубже познать биологию, физиологию, патологию. Ветеринария в этом отношении дает несравненно больше знаний, чем медицина. Ведь ветеринарные врачи имеют дело с сотнями разных видов живых организмов, а врачи медицинские — только с одним — с человеком. Богаче материалом и изучаемая в ветеринарном институте патология. Здесь удается увидеть этапы развития многих болезней на примере животных, стоящих на разных уровнях развития. Медик, например, имеет представление только о человеческом туберкулезе, а ветеринару нетрудно проследить всю эволюцию этого заболевания, начиная от рыб и до млекопитающих. Кто как не ветеринар накопит при этом больше глубоких обобщений, полезных прежде всего для медицины? Нет, ни прежде, ни теперь ветеринарам не приходится занимать научной славы у представителей других биологических дисциплин. Профессор ветеринарного училища в Юрьеве Фридрих Брауэлль еще до работ Пастера открыл микроб сибирской язвы и доказал, что именно эта палочка вызывает болезнь, губительную для людей и животных. Коллега Брауэлля Христофор Гельман, опередив врача Роберта Коха, открыл малеин — средство, помогающее выявлять диагноз смертельного сапа. Русский ветеринар Мстислав Новинский впервые в мире успешно привил животным злокачественную опухоль и тем самым заложил основы экспериментальной онкологии. А ветврач-эволюционист Кайданов в XVIII веке высказывал идеи, которые впоследствии стали краеугольными камнями учения Дарвина.

Ветеринаром и только ветеринаром хочет быть Константин Скрябин, а что до работы в провинции, так это ему даже по душе: где же больше принесешь пользы народу, как не живя в гуще его? Охранять же свою профессию от нападок и небрежения властей — прямая обязанность каждого, кто любит свое дело, будь он врач медицинский или ветеринарный.

Это письмо родителям на многие годы стало программой жизни молодого специалиста. Когда в 1905 году настало время выбирать место работы, Скрябин поехал в Туркестан, в глухие полудикие места, от которых открещивалось большинство выпускников. Его не испугало ни то, что город Чимкент, предназначавшийся ему для дальнейшего пребывания, на 200 с лишним километров отстоит от железной дороги, ни то, что пустыня подходит почти к самой окраине города, а почта доставляет петербургские газеты и письма на седьмые сутки. Для юноши, вступавшего в жизнь в разгар первой русской революции, такой выбор тоже был программным.

Еще в 1898 году, когда Константин заканчивал реальное училище, он прочитал в журнале «Русская мысль» только что написанный тогда рассказ Чехова «Крыжовник». Чеховский герой, старый ветеринарный врач Иван Иванович, с болью размышлял о российской действительности: «Вы взгляните на эту жизнь: наглость и праздность сильных, невежество и скотоподобие слабых, кругом бедность невозможная, теснота, вырождение, пьянство, лицемерие, вранье…» Ивану Ивановичу, увы, не суждено было помочь страждущему народу. «Ах, если бы я был молод!» — вздыхал он. Пунктовый ветеринар Скрябин в городе Чимкенте был молод, полон сил, и чеховское раздумье о страданиях простых людей звучало для него призывом к действию. В Чимкенте и окрестностях ветеринар каждый день наблюдал бескультурье и нищету казахов, повальные болезни скота и людей, лихоимство чиновников. Край нуждался в культуре и просвещении. Кому же и нести эту культуру, как не молодому интеллигенту, полному интереса и симпатии к «инородцам»?

День ветеринарного врача начинался на рассвете. В семь утра в Сайраме, неподалеку от Чимкента, открывался базар. К этому времени при участии ветеринарного фельдшера должна быть измерена температура у всех приведенных на продажу животных. Заведенный Скрябиным порядок не нарушался даже тогда, когда на рынке скоплялось до тысячи коней, коров, овец и верблюдов. Температурящих животных тут же уводили в карантин. Кругом в степи бесчинствовала чума рогатого скота. Только строгая карантизация и прививки больным животным могли остановить разорительную для населения эпизоотию.

Ветеринарный врач появлялся на рынке не иначе как в сопровождении стражников, но местные жители скоро поняли: деятельностью этого высокого усатого человека руководит забота об их же благе. Они видели потом его в степи, где он, целыми днями не слезая с лошади, под палящим солнцем объезжал гурты и табуны, видели за вскрытием больных животных, слышали его объяснения и советы, как не допускать падежа и самого себя предохранить от болезней. Этот «скотский доктор» мало походил на большинство чиновников. Его живо интересовало и то, как играют на местных музыкальных инструментах акыны, и как выглядят народные свадьбы. Он мог на несколько часов засесть в чайхане со знахарем-сокучем, чтобы дознаться, как тот «лечит» женщин от бесплодия и «исцеляет» бешенство.