Разорванная связь

Норт сразу же чувствует изменения во мне, и мне интересно, является ли это просто врожденной способностью читать людей или это как-то связано с тем даром, который он прячет под своими идеальными костюмами. Его пальцы снова сжимают мои, и я вырываю их из его хватки.

Если раньше он считал меня капризной девчонкой, то сейчас он даже не представляет, что его ужин пробудил во мне. Может быть, я и готова стиснуть зубы и бороться с этим ради общего блага, но как только мы выберемся из этого места, я наброшусь на этого засранца.

Глава 19

Ужин очень быстро переходит от плохого к ужасному, но мне удается держать себя в стороне от происходящего. Это нелегкая задача, особенно когда Норт настаивает на том, чтобы заказывать все блюда за меня, как будто я не способна выбрать что-то сама. Это настолько оскорбительно и унизительно, что мне приходится уговаривать себя не протыкать вилкой горло этого засранца.

Лосось в папиллоте — это просто смерть, и я ненавижу его за то, что он выбрал его для меня, потому что откуда ему, черт возьми, знать, что я предпочитаю рыбу и морепродукты всему остальному, если у меня есть выбор?

Двое из членов совета весь ужин спорят с ним в той вежливой манере «мальчишеского клуба», которая присуща им всем. Я держу рот на замке, говорю только тогда, когда ко мне обращаются напрямую, и мило улыбаюсь всем официантам, потому что никто больше здесь не использует манеры по отношению к ним.

К тому времени, как мы возвращаемся в машину, я хочу умереть.

Не только потому, что весь вечер высосал из меня всю волю к жизни, но и потому, что у меня судороги, и есть большая вероятность, что я сейчас заляпаю кровью все это нелепое платье. Я прошу Норта остановить машину у аптеки на обратном пути, и он полностью игнорирует меня, направляя машину обратно к общежитию и оставляя меня там, не сказав ни единого доброго слова или, не знаю, блядь, «спасибо» за то, что я так хорошо справилась с этой ночью.

Я действительно чертовски ненавижу его.

Я полностью раздеваюсь, как только возвращаюсь в свою комнату, и, конечно же, повсюду кровь. Я обматываю вокруг себя полотенце и иду в общую ванную, хотя сейчас час пик и все девушки хихикают и смеются надо мной из-за моего состояния.

Мне плевать на их мнение, но, черт возьми, дружелюбное лицо сейчас не помешало бы. Я изо всех сил стараюсь игнорировать их и все то дерьмо, с которым мне придется столкнуться из-за моей ситуации, и вместо этого заползаю в свою маленькую, неудобную кровать. Тонкое одеяло царапает мою сверхчувствительную кожу, но я дрожу, и мне нужна любая помощь, которую я могу получить, чтобы регулировать температуру тела.

Боль в животе настолько сильна, что я чувствую, как она распространяется по пальцам рук и ног, ни один сантиметр моего тела не страдает от боли. Я быстро проверяю свой телефон, чтобы узнать, есть ли поблизости аптеки, в которые я могу успеть до комендантского часа, но мне не везет. До каждой из них в этом маленьком студенческом городке ехать не менее получаса в оба конца.

Не думаю, что Норт посчитает это веской причиной для нарушения комендантского часа, тем более что он даже не остановится в аптеке ради меня. Все, что я получила бы от него, это лекцию о том, что я заслуживаю испытывать некоторый дискомфорт после того, через что заставила их всех пройти.

Я пытаюсь отдохнуть, но вместо этого проваливаюсь в сон, боль часто будит меня, и я не знаю, как долго это продолжается, когда меня пугает стук в дверь. Я думаю проигнорировать его, потому что подъем с кровати будет стоить мне дорого. Я лежу и пытаюсь понять, могу ли вообще встать, а потом слышу, как отпирают дверь.

У кого, черт возьми, есть ключ от моей двери?

Она распахивается, и в нее входит Грифон. Он последний из моих Связных, кого я ожидаю здесь увидеть. Он стоит и критически оглядывает меня, его глаза вбирают каждый дюйм моей растрепанной формы. Никогда еще я так не осознавала, насколько беспорядочно выгляжу. Он стоит там, одетый в свои рваные джинсы и байкерские ботинки, кожаная куртка накинута на плечи, волосы вьются до подбородка. Его челюсть постоянно сжимается, как будто он скрежещет зубами, и он выглядит так, как будто он в ярости.

— Мне нужно, чтобы ты сейчас была очень честной, Олеандр. Девочки внизу говорят, что это неудачный аборт. Я проверил твой GPS-трекер и знаю, что этого не может быть, если только ты не сделала это в кабинке туалета в одиночестве во время обеда. Так что же происходит?

Горячие слезы ярости наполняют мои глаза, и я думаю о том, что рискую навлечь на себя гнев Норта, сбежав из этого гребаного места. — Разве имеет значение, что я тебе скажу? Все равно ты мне не поверишь.

Его глаза следят за беззвучными дорожками слез по моим щекам, и я поспешно вытираю их. Будь он проклят за то, что видит меня в такой чертовски низкой точке!

— Просто скажи мне правду.