Разорванная цепь

— Работать?Комплексной программы рабары на Пятой еще нет,и, откровенно говоря,нечего тебе тут пока делать…

— Командир, дайте мне синтезатор. Или большой запас медпрепаратов…

— Для чего?

— Вы видели? Видели, что целые деревни вымирают от эпидемий? Помочь ведь очень просто,а мы… Словно читаем учебник истории.Каждый день- десятки жизней. У меня на глазах умер ребенок.Он… буквально на глазах! А спасти его было так легко!

Галкин поморщился.Ну и взгреет же он вахту контроля!Почему сразу не доложили!

— Катенька, этого нельзя делать.

— Да, я знаю…это я от отчаяния попросила. «Чужое знание». Табу какое-то! Хорошо.Синтезатор нельзя,препараты тоже. Кое-что можно сделать и местными средствами. Фитотерапия здесь уже существует. Я не зря так много возилась с целебными травами и минералами.Есть у них и некоторая практика, Опыт. Вот здесь у меня все записано. Можно быстро наладить производство нужных лекарств.

И Катенька показала крепко зажатую в кулачке кассету. Ай да девочка… Препараты из местного сырья… Но технология, технология!

— Катя,но ведь это тоже чужое знание.Не заставляй меня повторять прописные истины,давно тебе известные. Нельзя принести чужое знание, цивилизация должна добыть свое, иначе она погибнет.

— Знаю.Не верю. Если рассматривать вмешательство как импульс, дающий волну, то амплитуда этой волны постепенно затухает,и синусоида переходит в прямую линию в обозримом будущем. А цена этому- жизни. Я не могу уйти и оставить их умирать.

— Но именно в этом и состоит твоя работа: прийти,посмотреть и тихо удалиться.

Да.Да. Вы правы…но я не могу…

Галкин помолчал. Пожалуй, пришло время ее попугать.

— Не имею права разрешить. То есть… такие случаи бывали. «Отшельники»… Иногда с одиночек-робинзонов начиналась колонизация планет. Допустим, что Совет признает за тобой право на такой поступок.Тогда… тебе придется пройти полную перестройку. Ты останешься на Пятой не землянкой, а одной из них. Будешь просто накапливать информацию, причем бессознательно. Ты ничем не поможешь, забудешь земное знание.

Катя посмотрела на командира холодно, иронически — зачем он говорит заведомую неправду? Не сделает он такого.

Галкин добавил в голосе трагизма:

— Я сделаю это. Ты же знаешь, что иначе я поступить не могу. Ты же понимаешь,что все будет как в том самом учебнике истории: начнешь врачевать,прослывешь колдуньей, и через полгода тебя торжественно сожгут на костре при большом скоплении твоих пациентов… Ну что? Идешь «переодеваться»?

А вот с этим вопросом Галкин поспешил. Катеньку словно ударили. Она дернулась и тихо сказала:

— Я остаюсь!

И тут же по интеркому, словно сжигая за собой мосты:

— Я, десантник Екатерина Катунина,- всем, всем, всем! «Ямуна», слушай! Прошу разрешения Совета остаться на Пятой.

Галкин пожал плечами и ушел к себе. Через десять минут собрался Совет. Члены Совета расположились в центре, вдоль переборок командирского отсека разместились все желающие.Галкин подробно доложил обстоятельства. Потом поднял глаза, недоверчиво поглядывая на членов Совета.Что-то не нравилась ему атмосфера этого экстренного заседания.Слова попросил Лин. Он для начала пощелкал пряжками комбинезона потом,глядя на Галкина, решительно сказал:

— А что? Пусть остается. Ее право.

Неожиданно Лина поддержали почти все. Действительно, ее право. Право исследователя. Галкин жестко напомнил:

— Имею полномочия не принять решение Совета. Я командир.

И тогда встал огромный Сидней:

— Извините, командир. У десантников свой кодекс. Не надо ей мешать. Пусть остается.

Галкин повел себя нетактично. Он позволил себе усомниться в душевном здоровье как Катуниной, так и всей группы десанта.

Десантники встали.Они просто стояли и смотрели на командира «Ямуны» молча. И глаза их были полны чужими мирами. Галкин смешался. Эти люди… Они шли в поиск, а он часто даже не покидал борта корабля. Он просто доставлял десант в конечную точку маршрута.

Если бы можно было не посылать людей вообще! Нельзя. Нельзя еще и потому, что невозможно удержать человека на дороге познания.Человеку бесконечно мало принесенных киберами проб,экспонатов и голограмм. Человеку почему-то очень нужны раковины из опасных морей, цветы с другого края мироздания.Так было и так будет.Нагрубил же Галкин от страха за хрупкую беленькую девочку Катю. Он не верил в серьезность принятого ею решения и постоянно забывал,что Катенька — десантник, прошедший всю выучку Корпуса. А десантники это помнили.

Галкин извинился.Медикологи предложили компромисс. Катунина остается на два земных года. Полная перестройка обязательна.Следующая экспедиция снимет ее с Пятой. Во время перестройки организма имплантировать датчик, чтобы десантника всегда можно было найти.

Ей сообщили решение Совета. Она благодарила, передала письма на Землю.

«Ямуна» прощалась с Катей неожиданно весело. Даже устроили нечто вроде капустника перед прозрачной стеной изолятора. Галкин не пошел. Ему чудилось в этом веселье нечто ненормальное- вроде пира во время чумы.