Разорванная Земля

— Убери от неё свои руки, мразь, — холодным тоном приказал Сайгак, кладя ладонь на кобуру. — Если не хочешь по-хорошему, я сделаю всё по-плохому.

Оглобля окинул его ненавидящим взглядом.

— Попробуй, выпендрёжник. Если кишка не тонка. Я научу тебя, как точить лясы с чужими бабами.

Он демонстративно отвернулся от солдата и со злобой пнул свою женщину.

— Поднимайся уже. Чего разлеглась здесь, как корова…

Сайгак не мог стрелять в спину безоружного, поэтому он изменил решение. Сделав шаг вперёд, он протянул руку, чтобы схватить громилу за плечо и отбросить его как он умел, по всем правилам самбо, основного боевого искусства, преподаваемого в Центре-0. Однако хитрый Оглобля лишь изображал своё неистовство, а на деле уже готовился к подлому удару. Мгновение — и он выхватил из кармана выкидной нож, чтобы со всей силой полоснуть им по шее солдата. Тот схватился за кровоточащую рану и рухнул на землю, словно подкошенный. Маргарита в ужасе закричала, не веря своему зрению.

— Так-то, козёл. И кто теперь в дамках? — злобно сверкая глазами, прошипел бандит. — Будет наперёд наука — не связывайся с чужими тёлками.

Тем временем на отчаянный плач девушки начали сбегаться люди. Одним из первых прибежал Шеварднадзе. Увидев неприятную картину — умирающего солдата и бандита, застывшего с ножом в вызывающей позе — он моментально всё понял. Не раздумывая, капитан выхватил свой табельный пистолет и выстрелил из него два раза — обе пули попали в ноги бандита. Тот, завывая от боли и сыпя проклятиями словно из рога изобилия, повалился на землю рядом со своей жертвой.

Вокруг начало собираться всё больше зевак. Они толпились, возбужденно обсуждая случившееся. Появился полевой хирург. Сначала он бросился к Сайгаку, но через секунду печально покачал головой. Гурам сразу всё понял — его товарищ по множеству боевых миссий истёк кровью практически моментально: удар, нанесённый Оглоблей, был свирепым и мастерским. От охватившего его горя и ярости капитан побагровел. Лишь усилие воли помогло ему удержать свою руку от очередного, последнего, выстрела.

Тем временем хирург приблизился к преступнику и начал оказывать тому первую медицинскую помощь — перевязал жгутом ногу повыше ранения и остановил кровотечение. Теперь у бандита появился стопроцентный шанс дожить до своего суда. Не успел хирург приступить ко второй ране, как к группе людей подбежала маленькая девочка.

— Дядя доктор! Дядя доктор! — закричала она, задыхаясь от бега. — Борису плохо. Ему срочно нужна ваша помощь!

Вместе с ней на опушке леса появился генерал Гробченко, который только теперь соизволил выйти на шум; хмурый, как обычно. Услышав слова девочки, он бросился к ней с лицом, искажённым то ли от гнева, то ли от тревоги.

— Что ты там сказала, малявка? Какой ещё Борис? Акудник?

Эльвира испуганно кивнула. В присутствии генерала, чьи водянистые глаза амфибии требовательно смотрели на неё, она не могла подобрать нужных слов. Гробченко, впрочем, в них не нуждался. Он и так всё понял.

— Оставь этот кусок дерьма, — отрывисто приказал он хирургу. — Бегом к нашему пленнику. Центр-0 не может потерять и его.

Доктор нерешительно замялся, бросая взгляд на истекающего кровью Оглоблю.

— Но… кто же закончит здесь?

— Я закончу…

Гробченко, вскипев от ярости, выхватил пистолет из кобуры и направил ствол на хирурга.

— Бегом, я сказал, — рявкнул он, после чего перевёл оружие на стонущего бандита и сделал один выстрел в упор. — Этого гадёныша нужно было сразу добить, к чёртовой матери!

Люди в испуге отпрянули. Все с изумлением смотрели на очередной труп, внезапно образовавшийся перед ними. Между глаз Жоры Оглобли появилось крохотное отверстие, сквозь которое медленно вытекала его спинномозговая жидкость. Не посмев ослушаться приказа, доктор вскочил на ноги и приблизился к Эльвире Фёдоровне. Девочку просто трясло от ужаса, и ему пришлось воспользоваться ваткой с нашатырём, чтобы она хотя бы немного пришла в себя.

— Пойдём-ка, милая, — ласково, по-отечески сказал он и повёл за собой кроху в автобус для раненых.

Кровожадным взглядом окинув местность, Гробченко стал раздавать приказы с целью очистить площадку от лишней публики. Люди начали расходиться с чувством глубокой неприязни, которая возникла в них к грубому солдафону. Старуха Ада причитала больше других, но даже её реплики были на полголоса ниже, чем обычно, чтобы, не дай бог, генерал ничего не услышал.

Все разошлись. И только трое остались на месте: темноволосая женщина, заливающаяся истерическим плачем у тела возлюбленного, а также Грынь и Колесников. Последний не позволял своему подчинённому броситься к закадычному другу, силой удерживая того под деревом.

— Слушай меня, чёртов дурак, — сердито прошипел Колесо, — не вздумай наделать глупостей. Не хватало ещё, чтобы эти звери и тебя прикончили. Слышишь меня? Держи себя в руках…

Грынь, сквозь слёзы в глазах, посмотрел на главаря.

— И для чего он это сделал? Зачем убил Оглоблю? Он уже был обезврежен.