Разорванная Земля

Пантелеймон первым направился к полю, разделяющему лакуны. Остальные мутанты с ухмылками двинулись за ним: Карло и Крокодайл, Голодный Клу и Энгельс, а замыкал грозное шествие самый пугающий среди них — Мишутка Гризли. Чудовищные, искорёженные Фрагментацией существа сейчас чувствовали сильное возбуждение, которое обычно предвещало им приятные развлечения.

* * *

Крабстер с напарником кое-как дотащили Бориса обратно в цех и бросили внутри, прямо у входа, не желая тратить на него лишнее время.

— Заканчивай с этим, Шрамик. Никто здесь не собирается возиться с болезными, — сурово отчитала его наёмница и вышла наружу, с лязгом заперев за собой ворота.

Борис, лёжа на полу, пытался подавить в себе внезапное чувство паники. Ничего подобного он не испытывал с того самого дня, когда вытащил брата живым из школы. И вот оно снова. Отвратительное ощущение, как будто весь мир превратился в тяжёлую плиту, которая стремится выдавить из груди всяческую решимость вместе с остатками воздуха. Чтобы справиться с этим, Борис закрыл глаза и сфокусировался на одном единственном звуке — ударе механической кувалды, которая с запрограммированной периодичностью крошила куски руды в пыль. Через несколько минут ему полегчало. Ну что он, в самом деле? Почему так доверчиво воспринял слова полковника? Ясно же, что тот врёт, как дышит. Никогда не верь военным, напомнил себе Борис. Для них правда — всё равно что яд.

Пошатываясь, он поднялся на ноги. Так и есть. Ему не почудилось. Лента скользила по цеху, перемещая осколки руды от места загрузки к гидравлическому прессу, а вокруг сновали люди в спецодежде. Партия городских «полурабов», догадался юноша. Занятые работой, они не обращали на него никакого внимания. Оно и понятно, зачем он им. Своих дел полон рот.

Придерживаясь за стенку, Борис направился в сторону помещения, где ещё недавно находился отец Эльвиры. Собственно, он и сейчас был там, Фёдор Белоус, таинственный узник Барона.

Добравшись до решётки, юноша медленно осел около неё, продолжая ритмично дышать. Фёдор поднял голову. При виде гостя его осунувшееся лицо немного ожило.

— Эй, парень, как тебя там? — прошептал он.

Задумчиво глядя на него, юноша ответил:

— Борис.

— Это правда, что ты видел мою дочку?

— Мне незачем врать. Хотя это лишь часть правды. В прошлый раз я не мог тебе сообщить всего, потому что не хотел, чтобы нас слышали.

В голосе юноши скрывалось нечто, что заставило Фёдора побледнеть.

— Я повстречал Элю в соседней лакуне, когда она искала тебя и свою мать. В то же время на неё охотилась стая волков. А затем только один из них, но хуже всех остальных.

В глазах Белоуса вспыхнул ужас. Он понял, о чём идёт речь.

— Не беспокойся. Мы с братом спасли её от Альфы и привели обратно, в вашу деревню. Странная она девочка, только не обижайся. Видит невероятные вещи. Деревенские полагают, что это признак какой-то болезни и сторонятся её. Но это ложь, уж я-то знаю.

— Я тоже знаю, — прошептал отец Эли. — Это из-за меня она такая. И что же случилось потом, Борис? Что заставило тебя прийти в город?

Юноша криво усмехнулся.

— Ряд обстоятельств непреодолимой силы.

— Не понимаю.

— Твой друг Степан отправил людей, чтобы связать меня и выдать Барону. Увижу, прибью паскуду.

— Это наверное из-за листовок с твоей физиономией. Не обижайся на Степана. Скорее всего он поступил так, чтобы умиротворить Клешню и вытащить меня и остальных отсюда. Иногда мы поступаем некрасиво, если считаем, что можем спасти кого-то важного для себя.

— Очень по-христиански для сына священника, — злобно фыркнул молодой человек, — спасти одних, отдав других на растерзание. Ладно, забудем. К тебе это точно не имеет отношения.

— Ты так и не сказал мне, зачем ты пришёл в город?

Борис неуверенно пожал плечами.

— Теперь и сам не знаю. Видимо, чтобы освободить тебя. Видишь ли, у меня есть младший братишка, совсем дурачок, и он похоже втюрился в твою дочурку. Тоже мне, мелкий ловелас, нашёл идеальное время, чтобы играть в благородного рыцаря. Представляешь, отказался бежать из Слободы, пока я не вытащу тебя отсюда. А тут ещё прошёл какой-то слух, что тебя то ли пытают, то собираются повесить.

— Вот значит как? — покачал головой Фёдор. — Ты настолько хороший человек? Давненько мне не попадались такие.

— Это вряд ли, — усмехнулся Борис. — Просто ни в чём не могу отказать своему младшему. Однажды я чуть было не потерял его, и с тех пор дал себе слово, что никогда снова не расстрою его. Глупо, наверное.

— А где сейчас наши дети?

— Об этом можешь не беспокоиться. Прежде чем отправиться за тобой, я спрятал ребятишек в школе. Какое-то время им там ничего не грозит. Хотя уже не знаю. Похоже, что мы с тобой и сами оказались в безвыходном положении. Разве что… — он замолчал, обдумывая что-то.

— У тебя есть план?

— Да так. Всего лишь глупая мыслишка. Возможно, у нас ещё появится шанс, если я не ошибся. Расскажи лучше о себе. За какие заслуги они засунули тебя в клетку? И почему остальных слободчан не освободили вовремя, как обычно?