Разорванное время

– Да, – ответила девушка. – Но сориентироваться смогу, только когда мы подъедем ближе к скалам. А сами-то вы кто такие? – спросила она через некоторое время. – Откуда вы появились, если не знаете ничего ни про нестабилизированных, ни про пустые земли, ни про Блуждающий дом?

– Издалека, – коротко ответил Кийск.

Ему не хотелось говорить девушке о том, что они пришли за тем, чтобы уничтожить этот мир. Каким бы он ни был – абсурдным, жестоким и злым, – но это был мир, в котором она жила, и ничего другого для нее просто не существовало.

Сейчас он задумался и над тем, какая судьба ожидает его двойника. Независимо от того, смогут они выполнить свою миссию или нет, у Кийска всегда оставалась возможность вернуться назад, в свое тело. А что произойдет с Игорем? Неужели он изначально смирился с тем, что ему предстоит навсегда остаться в сети локуса? Или же, с исчезновением Кийска, он снова превратится в ничто? В поток разрозненных сигналов, не объединенных никакой общей структурой, несущихся по электронной цепи локуса без цели и смысла?

Кийск краем глаза посмотрел на двойника. Тот угадал его вопрос, но в ответ только едва заметно улыбнулся и пожал плечами.

Аника поняла, что отвечать ей не хотят, и не стала донимать спутников расспросами.

Часа два они ехали, перебрасываясь время от времени короткими, ничего не значащими репликами, как и принято между людьми, не особенно хорошо знающими друг друга, но по какой-то причине либо просто из-за случайного стечения обстоятельств решившими путешествовать вместе.

Скалы впереди, по мере того как путешественники приближались к ним, становились все выше. Все чаще стали попадаться на пути остроконечные каменные пики, торчащие из земли, похожие на циклопические монументы, воздвигнутые по проектам скульптора, которому платили не за художественную ценность, а за тоннаж его тяжеловесных творений.

Блуждающий дом оставался все время по правому борту машины, словно плавно и незаметно перемещался с той же скоростью параллельным с ней курсом.

Достав прихваченный на складе бинокль, Игорь попытался рассмотреть вывеску над парадным входом в дом. Аника, рассмеявшись, назвала его усилия тщетными потугами – вывеску видят почти все, но никому еще не удавалось прочесть, что на ней написано.

Машина уже почти достигла подножия скал, когда Аника тронула Кийска за плечо и сказала, что нужно взять немного левее. Кийск сбавил скорость и повернул машину в указанном направлении.

– Здесь, – сказала Аника, указав рукой на узкую расщелину в скальной гряде.

– Вы уверены? – недоверчиво переспросил Кийск. Трещина была похожа на результат эрозии, вызванной ветром и влагой. Казалось, что она скользит по поверхности, не проникая в глубь каменной стены.

– Это то самое место, которое показывал мне Мист, – уверенно сказала Аника. – Он даже ставил где-то здесь свои вешки.

– Не вижу никаких отметок, – покачал головой Игорь.

Они подъехали ближе. Разлом в скале, резко сужающийся кверху, внизу был достаточно широким, чтобы въехать в него на джипе.

– Может быть, стоит сначала сходить и посмотреть, есть ли с другой стороны выход? – предложил Кийск. – А то как будем выбираться, если где-нибудь на полпути упремся в завал?

– А ты уверен, что, войдя в проход, сможешь вернуться обратно? – спросила Аника. – До сих пор это никому еще не удавалось.

– Мы разве уже на "ты"? – удивленно посмотрел на девушку Кийск.

– А почему бы и нет, – дернула плечом Аника.

– Как же выходят из прохода нестабилизированные, если обратной дороги нет? – спросил Игорь.

– Для нестабилизированных, покинувших пустые земли, тоже нет пути назад. Проход открыт только в одну сторону, независимо от того, с какой стороны в него войти. – Аника улыбнулась. – Впрочем, это только гипотеза. Если есть желание, можно попробовать ее опровергнуть.

– А как же этот ваш Грити, который отправился в пустые земли, чтобы побеседовать с оракулом? – спросил Игорь.

– Откуда я знаю, что было на уме у Грити? – пожала плечами Аника. – Я даже не видела его ни разу.

– Ладно, поехали, – сказал Кийск.

Он зажег фары и медленно завел машину в проход. Расщелина углублялась в скалы, не делая резких поворотов. Земля была ровной, только мелкие камни поскрипывали под колесами. Каменные стены расщелины уходили вверх, где почти сходились, оставляя высоко над головами только узкую, прямую полоску багрового неба – словно лезвие рассекло темноту. Когда свет позади, там, где они въехали в проход, почти полностью померк, впереди наметился едва заметный просвет. Так и не встретив на пути никакого препятствия, путешественники добрались до выхода из расщелины.

Кийск остановил машину.

Они находились в огромной чашеобразной впадине, окруженной со всех сторон неприступными отвесными скалами.

От края и до края расстилалось море красноватого песка, изрытого ветрами и непогодами. Но ни один из нанесенных ветром барханов не превышал в высоту семидесяти сантиметров.

Для людского жилья здесь места не было.

Впереди, на противоположной стороне цирка, на гребне