Разорванный берег

– Вы далеко собрались? – деловито осведомился он у запыхавшихся девушек.

– Почему-то машину за нами не прислали, – не моргнув и глазом соврала Рита, – даже не знаем, что и делать.

– Вам ведь в Кобрин? – спросил Юрий и вылез из машины. – Садитесь, мы с отцом едем в Пружаны, в штаб 30-й танковой дивизии полковника Богданова. Это от Кобрина всего 45 километров. А на месте, в дивизии, папа организует вам транспорт до Кобрина. Чего вы будете здесь среди развалин бродить? Не дай бог немцы снова бомбить начнут. Сами видите, что тут творится. Садитесь.

– Будем вам премного благодарны, – снова присела в шутливом книксене Рита.

– Да садись уже, – подтолкнула ее Вера. – Хватит амуры разводить. Скоро темнеть начнет… А сколько до Пружан добираться? – спросила она у водителя.

– Дорога дальняя. Думаю, за шесть часов доедем. Плохо, что засветло не успеем. Нам бы хоть до Барановичей до темноты добраться… Товарищ полковник, оружие приготовьте, чтоб всегда под рукой было.

– Это еще зачем? – рассердился Иван Семенович. – По своей земле едем.

– Так-то оно так, товарищ полковник, да только все и говорят, что про немецких диверсантов.

– Где говорят? В дивизии? Безобразие! Кто вам позволяет, сержант, распространять панические слухи? Предупреждаю, в своей дивизии я не потерплю разговоров про диверсантов ни в каком виде! Поняли меня, сержант?

– Так точно, товарищ полковник!

– А то все только и бубнят: «Товарищ полковник, в Пружанах немцы!» Паникеры, стрелять таких надо. Вот вы, сержант, когда были в дивизии?

– Двадцать первого вечером выехал в Минск. Вот новую машину для комдива получил, вас дождался и еду.

Вера смотрела в окно на пролетающую мимо стену темнеющего леса, на стелющийся по дороге туман, который становился все гуще, и думала о Сашке Бородине. Вспоминая тот первый и последний поцелуй, Вера чувствовала, что лицо заливает краской, и прямо-таки физически ощущала, как уши становятся пунцовыми. Хорошо еще что в машине темно и Ритка, болтающая о всяких пустяках с водителем, не видит ее. «Интересно, а Ритка целовалась? – подумалось Вере. – Наверное, да. Вон как она свободно общается с парнями. С Юрой в поезде и сейчас с водителем со смешной фамилией Баранкин. Да и их лейтенант, когда рыли окопы, начинал отчаянно краснеть, если рядом оказывалась Ритка. Молодец она, не то что я».

Тем временем въехали в населенный пункт. На улицах было совсем темно.

– Барановичи, – доложил водитель. – Товарищ полковник, вас к переговорному пункту подвезти? Вы хотели позвонить…

– Сержант, я прекрасно помню, что я хотел, – пробурчал Иван Семенович и махнул водителю рукой, – поехали, незачем ночью жену беспокоить. Из дивизии позвоню.

Давно стемнело. Вера задремала. Ей снилось, что она вместе с Сашкой поднимается высоко-высоко над Москвой-рекой на огромном колесе обозрения. Медленно проплывают внизу ставшие маленькими прудики Парка Горького с совсем уж микроскопическими белыми точками прогулочных лодок. Лента Москвы-реки серебрится на солнце, которое бьет прямо в лицо. Вера поднимает руку, пытаясь заслониться от света…

– Товарищ полковник, я требую, чтобы вы вышли из машины! – донесся до Веры чей-то грубый голос.

Она проснулась и посмотрела в окно. Машина стояла. Рядом с ней на обочине какой-то незнакомый капитан светил фонарем прямо в глаза пассажирам. Вера хотела выйти из машины и уже приоткрыла дверцу, как ее остановил громкий голос полковника:

– Из машины не выходить!

Что произошло потом, Вера и сама не могла объяснить. Один за другим раздались несколько выстрелов. Стоящий на дороге капитан согнулся пополам и упал на дорогу. Водитель выскочил из машины и, стреляя на ходу из нагана, побежал к лесу. Но не добежав нескольких метров, упал в высокую траву. И наступила тишина. Только сейчас она почувствовала, как Ритка вцепилась ей в плечо с одной стороны, а Юрий сжал до боли ее ладонь с другой.

Вера осторожно освободилась и, протянув руку, дотронулась до плеча сидевшего впереди полковника. Тот качнулся и молча повалился на бок на водительское сиденье. Вера рывком открыла дверцу машины и выскочила наружу. Споткнувшись о лежащего на дороге человека в форме НКВД, девушка подняла лежащий на асфальте фонарик и посветила на полковника. На кителе напротив сердца темнело большое мокрое пятно. Не обращая внимания на истошный крик пришедшего в себя Юрия, девушка побежала к тому месту, где упал в траву водитель. Тот лежал на боку, неловко подвернув под себя левую руку, и немигающим взглядом смотрел в небо. Вера подняла валявшийся рядом наган и вернулась обратно к машине, где отчетливо слышались тихие всхлипывания Юрия.

– Ты водить умеешь? – спросила Юрия Рита, разворачивая карту на водительском сиденье.

– Умею, занимался в Осоавиахиме, – продолжая шмыгать носом, сказал парень. – А как же папа?

– Твоему папе мы уже помочь ничем не сможем. Нужно ехать в Пружаны, судя по карте, осталось не больше десяти километров. Оставим его здесь. Отнесем немного в сторону от дороги, туда, где водитель, – махнула Рита рукой в сторону леса. – Забери у отца документы и оружие.