Разорванный берег

– Докладываю, – сказала подошедшая Вера. – Узнать, где взрывчатка, ей пока не удалось. Я сказала, что ждать больше не могу. Если завтра там соберутся все националисты, шансов взять лагерь у нас уже не будет.

– Что она ответила? – спросил Бородин.

– Как стемнеет, она будет ждать нас на том же месте и проведет в лагерь. Операцию лучше всего будет начать в четыре утра сразу после смены караула. Обитаемых землянок в лагере три. В двух по десять человек, в третьей Рудынскис с «Хельгой». Часовых двое, их маршрут патрулирования – периметр всего лагеря, а это довольно большая территория.

– А зачем охранять пустые бункеры? – спросил Вишня.

– Все землянки полностью подготовлены, там складированы оружие, боеприпасы, питание, радиостанции с батареями и тому подобное, поэтому они и охраняют весь лагерь.

Курляндская группировка немецких войск, 5 мая 1945 года

– Олаф, – обратился группенфюрер Хильберт к главному инженеру укрепрайона Вейсбергу. – У нас все готово к акции возмездия?

– Да, господин группенфюрер.

– В таком случае я должен довести до вашего сведения приказ, пришедший сегодня утром из Берлина. Мне поручено откомандировать вас в группу ротенфюрера СС Ионеса Рудынскиса, чтобы вы могли проконтролировать и технически обеспечить проведение акции. Взрыв приказано произвести не теперь, а несколько позже. Когда город займут большевики, вернется местное население. У Рудынскиса могут возникнуть различные сложности технического характера. Поэтому приказываю вам завтра утром выдвинуться в лес и присоединиться к группе ротенфюрера.

– Но, господин группенфюрер, я ничего не смыслю в лесной войне!

– Дорогой мой Олаф, вам и не придется сражаться с автоматом в руках. Вам поручено всего лишь устранить технические неисправности в системе, и то если таковые возникнут. Кроме того, рад сообщить о награждении вас Железным крестом II класса и со своей стороны обещаю, что как только акция будет завершена, я лично пришлю за вами подводную лодку, которая эвакуирует вас в совершенно безопасную Норвегию. – Генерал встал и, обойдя стол, дружески похлопал инженера по плечу. – Что делать, мой друг, пришло время жертвовать собой во имя великой Германии! Идите, собирайтесь в дорогу, возьмите теплые вещи. Утром я пришлю за вами машину.

– Oh mein Gott! Es ist gut, dass dieser Idiot geglaubt hat![61] – воскликнул генерал, едва за инженером закрылась дверь.

Окрестности Вентспилса, 6 мая 1945 года

– Вишня, время?

– Три часа.

– Вера, тебе пора идти. До встречи с «Хельгой» – пятнадцать минут.

Вера кивнула и, накинув на голову темный платок, растворилась в темноте.

Оставив машину на той же опушке, они заняли позицию в том же заброшенном хлеве с высокими покосившимися воротами и проваленной крышей. Время тянулось медленно, хотелось курить. Вишня то и дело доставал папиросы, но каждый раз, натыкаясь на строгий взгляд Бородина, со вздохом убирал их в карман. Наконец на тропинке появилась Вера.

– Ей снова не удалось разговорить Рудынскиса. Часовые только сменились. Она попробует нейтрализовать ротенфюрера и будет ждать нас в бункере.

– Она сказала, где бункер Рудынскиса?

– Да, я покажу. Входы в землянки с националистами она пометила вешками.

– Сколько всего там часовых? – спросил Бородин.

– Двое.

– Вишня, мы с тобой берем их на себя. Всем приготовить гранаты.

– Барабоха, выберешь позицию и будешь держать территорию лагеря. Если кто-то успеет выбраться из землянок – огонь на поражение. Катерина с рацией ждет нас в машине. Все. Попрыгали.

Убедившись, что все подогнано надежно и ничего не гремит, они цепочкой двинулись по направлению к вражескому лагерю.

Остановившись через несколько сот метров, Вера, которая шла первой, указала на огромный дуб, росший на краю поляны.

– Землянка Рудынскиса справа от дерева в нескольких метрах, остальные за дубом – метрах в десяти, – прошептала она.

Бородин кивнул и знаком показал Вишне, чтобы он заходил справа. Вишня положил на землю автомат и, вытащив НР-40[62], бесшумно исчез в темноте.