Разорванный круг

В следующее воскресенье Елена снова собралась в Ялту. Позавтракала, надела купальник, чтобы потом не возиться с ним на берегу, и стала причесывать волосы. Густые, длинные, они доставляли ей много хлопот. Но остричь было жаль, да и Алексей слышать не хотел о короткой стрижке.

У шкафа с одеждой замешкалась. Какое надеть платье? Белое пикейное маркое, красное в горохах - чересчур броское, горит, как факел, сиреневое очень прозрачное. Выбрала ситцевое, в цветочках, отделанное кружевом. Коротковато. А, была не была! Не страшно, когда стройные ноги. Решительно махнула рукой, натянула платье, задернула молнию и, посмотрев в зеркало, довольно улыбнулась. Все-таки она неплохо выглядит. Писаренко и все его товарищи считают ее ровесницей.

Вышла из гостиницы, перешла улицу и остановилась у троллейбусной остановки. И вдруг в отдалении увидела Алексея. Он шел к гостинице в летнем сером костюме, с соломенной шляпой в одной руке и с небольшим чемоданом в другой. Хотела окликнуть его, но не смогла, хотела побежать навстречу - не повиновались ноги. Получилось как во сне: нужно крикнуть, - и не можешь, нужно бежать, а ноги не двигаются, будто приросли к земле. Ей показалось, что все это грезится: и залитая солнцем улица, и троллейбус, который вынырнул из-за угла, и удаляющийся Брянцев.

Он уже подходил к гостинице, когда Елена окликнула его.

Забыв обо всех условностях и приличиях, о сотрудниках института, которые могли выйти из гостиницы или увидеть ее из вестибюля, Елена подбежала к Брянцеву, обняла, поцеловала.

- Спасибо тебе, родной.

- За что?

- Разве ты не по моей просьбе здесь?

Алексей Алексеевич замялся.

- Честно сказать, только к тебе я не смог бы вырваться. Прилетел проверить, как проводятся испытания, как ведут себя наши шины.

- Даже получив мое истерическое письмо?

- Какое письмо?

- В котором умоляла приехать хотя бы на час.

- Не было такого письма...

Первый раз за время их переписки письмо пропало, и это озадачило обоих.

- Надолго приехал? - спросила Елена, нарушив затянувшееся молчание.

- Сегодня и завтра. Нарочно прилетел в воскресенье, чтобы провести его с тобой.

- Значит, обо всех моих событиях ты знаешь только в изложении Валерика?

Елена скороговоркой рассказала, как переходила из института в институт и чем занимается сейчас.

Брянцев оставил чемодан в гардеробной и, пока они шли по городу, отыскивая такси, делился своими впечатлениями о первых самостоятельных шагах Валерика.

- Я о нем изменил мнение, - заключил он. - Валерка всегда казался мне таким это... витающим в облаках и незадачливым. А он на редкость сообразительный и какой-то очень разнообразный мальчишка. И ты знаешь, он мне все больше нравится. Не по долгу будущего отцовства. С теплинкой он. Твоей, наверно?

Брянцев остановил такси. Сели в машину, поцеловались, нисколько не удивив видавшего виды шофера. Удивили другим: сразу заговорили о шинах.

Каких только разговоров не приходилось слушать шоферу, но такого он не слышал. Столько покрышек стер на своем веку, но и десятой доли не знал о них из того, что узнал сейчас. А когда женщина заговорила о радиационной вулканизации покрышек, даже скорость сбавил, чтобы ничего не упустить. Если бы не профессиональная привычка не вмешиваться в разговор пассажиров, он расспросил бы об этой штуке поподробнее. Одно удовольствие преподнести такую новость товарищам.

Когда после перевала на горизонте показалось море, Елена и Брянцев притихли, залюбовавшись открывшейся им картиной.

- Обидно как-то. Столько лет прожила, а на море впервые, - негромко сказала Елена.

- Обидно, что столько лет прожили друг без друга... - так же тихо отозвался Брянцев. - Но утешимся тем, что хоть остальное будет наше!

Молчали долго, почти до самой Алушты.

Неожиданно Брянцев спросил:

- А больше пятисот километров в день нельзя гонять? Надо торопиться. У меня уже появился суеверный страх, девочка. Боюсь, что на наши головы за это время обрушится еще что-нибудь.

- Ну что ты, Алеша. Эти машины Дубровин оторвал от себя. И деньги выкроил из средств, отпущенных на его работы. Представляешь, что это значит для ученого? Он меня растрогал до глубины души.

- Да-а, интересно устроены люди, - раздумчиво произнес Брянцев. - Одни не делают того, что обязаны делать по долгу службы, - и ничего, беззастенчиво смотрят всем в глаза, другие делают больше того, что могут, и не требуют благодарности; одни заблуждаются и, даже прозрев, упорствуют в своих заблуждениях, а другие платят за заблуждение жизнью...

Елена вспомнила Чалышеву и, таясь от Брянцева, смахнула слезинку. Как ни украдчив был ее жест, Алексей Алексеевич заметил его и решил уйти от этого разговора.

- Товарищ водитель, что дороже обходится: автомашина или покрышки? обратился он к шоферу.

- Вы меня за кого считаете? - вопросом на вопрос ответил шофер. - За дурака или за дефективного?

- Это будет видно по ответу, - рассмеялся Брянцев.